которой я буду отдыхать со своей любовницей.
Роковая случайность, которая открыла глаза на всех участников этого
любовного многоугольника.
После всего, что я увидел на камерах видеонаблюдения и в коридоре
больницы, Маша мне еще будет говорить, что этот Киреев всего лишь отец
пострадавшего, которому она сделала сложную операцию? Она серьезно
думает, что я в это поверю?
Ни разу к нам домой не приезжали родственники пациентов, чтобы
отблагодарить. И уж тем более никогда не дарили такие корзины с цветами.
Максимум, что она приносила с работы, это презенты в виде шоколада или
коробки конфет.
И то, что происходило в коридоре больницы, я тоже видел собственными
глазами.
Он наклонился к ее лицу и поцеловал. Так что пусть не лечит меня байками о
том, что в ее глаз ресница попала.
— Я хотя бы скрывал свои отношения с Анжелой, а ты, смотрю, в открытую
крутишь с ним? — прорычал я, когда они оба подошли ко мне.
— Не надо судить всех по себе, — огрызнулась Маша. — У меня в глазу
ресница застряла, а мужчина помог ее вытащить.
Я через острую боль в пояснице выпрямился и пристально посмотрел на ее
ухажера.
— Это же ты привозил ей вчера цветы.
— Да, все верно, — ответил он. — Цветы в благодарность за спасение моего
сына.
Затем протянул мне руку и шокировал фразой:
— Руслан Киреев. Отец виновника аварии.
Проигнорировав его руку, я впился взглядом в Машу.
— Сын твоего любовника чуть не угробил меня, а ты целуешься с ним на
глазах у всех?
Маша закатила глаза.
— Каждый думает в меру своей испорченности. Я уже сказала тебе как все
было, и больше повторять не собираюсь. Всё. Оставляю вас наедине. — И
пошла дальше по коридору.
Пока этот Киреев просил меня обойтись без суда и предлагал хорошие
деньги в качестве компенсации, я смотрел на него и пытался понять: как
давно Маша крутит с ним? Где они познакомились?
Меня распирало от злости. Внутри бомбы взрывались. Если бы не стоял
перед ним как одноногий калека, то точно бы пару раз съездил по его наглой
роже.
Да, я сам не без греха, но никак не ожидал, что Маша крутила с кем-то за
моей спиной.
Вот тебе и тихий омут…
Мне было стыдно смотреть ей в глаза, не знал, как сказать ей о том, что
остыл к ней и полюбил другую женщину, а она без всякого угрызения совести
принимает цветы и целуется с ним на глазах у всей больницы
Молодец, Маша, выставила меня рогоносцем!
Я навел кое-какие справки по этому Кирееву. Он, оказывается, крупная
шишка в Сочи. Владелец судостроительного завода. Еще у него есть
несколько домов в собственности, свой автопарк и сеть летних кафе.
Он совсем недавно развелся с женой. И что-то мне подсказывает, что
причиной тому мог стать роман Машей.
То есть, пока я был в так называемых «командировках» он развлекался с
моей женой, а теперь хочет мирно уладить вопрос?
Только через мой труп!
Его отпрыск по полной программе ответит за то, что сделал, и никак иначе.
Вскоре я докопаюсь до истины и узнаю: правда ли «соринка в глаз попала», или я за все эти годы так и не понял, что из себя представляет моя жена, которая, не успев прилететь в Сочи, обзавелась любовником.
Я, конечно, склоняюсь ко второму варианту и почти на сто процентов уверен, что Маша наставила мне рога, но... что, если она сказала правду? Вдруг эти
цветы на самом деле были в качестве благодарности, а то, что я принял за
поцелуй, окажется «вытаскиванием из глаза ресницы»?
Нужно остыть, во всем тщательно разобраться и только потом делить
имущество. Если жена ни в чем не виновата, то оставлю им с дочкой все, что
нажили. А если этот Киреев ее любовник, то пусть и обеспечивает ее.
А о будущем дочери я позабочусь. Тасю не должны касаться наши проблемы.
Настроение дрянь… Нога постоянно ноет, на работе завал, который без меня
не могут разгрести, и Анжела не выходит на связь. Звонит по одному разу в
день, говорит, что загружена работой.
Слышу пиликанье мобильника и ковыляю обратно к кровати.
— Привет, — изо рта вырывается усмешка. — Неужели нашла время
позвонить?
— А у меня для тебя сюрприз, — раздается радостный голос Анжелы. —
Готов принять его?
Не успеваю ответить, как она появляется в палате, подбегает ко мне и чуть
ли не сносит с ног… с ноги.
— Теперь я вся твоя, любимый! — тараторит она, покрывая поцелуями мою