Но куда мне успеть…
Когда я подбежала, Богдан уже бросился в драку и пустил в ход кулаки. Мурзалиев сначала опешил, потом начал отбиваться, как умел. Жена директора магазина кричала, звала сыновей.
Вот это свалка намечалась!
— Дрянь, паскуда! Что этот человек делает здесь? Салим, скорее, Салим! Вызывай полицию! — громко крикнула она.
— Полиция уже едет. Скоро она будет здесь. Чтобы арестовать вашего мужа. Ублюдка! — вырвалось у меня изо рта.
— А ты кто такая?! Ааа… Ты сестра той шалавы, которая ноги перед моим мужем раздвигает. Надеялась отсрочить увольнение, тоже раздвинув ноги, или пришла продать услуги своей сестрички подороже? — надменно произнесла она.
Клянусь, если бы не беременность, я бы стянула платок с ее головы и за волосы хорошенько оттаскала.
— Закрой свой грязный рот! Посмотрим, как ты запоешь, когда он за решеткой окажется, потому что сбил ребенка.
— Какого ребенка, что ты несешь? Муж никого не сбивал! — истошно завопила она, сильно занервничала. — Салим, скорее в дом. Пусть эта сумасшедшая…
— А ну стой… Чего это ты так занервничала, а? — вцепилась я в ее локоть.
— Отпусти! — заверещала она.
Раздался вой сирен полицейской машины.
Дерущихся мужчин бросились разнимать, а жена Мурзалиева попыталась изобразить обморок, но на нее никто не обращал внимания.
Мурзалиева, с разбитым лицом, превращенным в лепешку, грузили в полицейский уазик.
— Сгниешь в тюрьме, сволочь! Слышишь? Я тебе устрою. Жди горячий прием! — ругнулся Богдан.
— У тебя кровь… — дотронулась я до его рукава.
— Выхватил немного, ерунда! — отмахнулся он. — Как ты?
— Не знаю. Такой вечер сумасшедший…
Наш разговор прервал громкий крик жены Мурзалиева.
— Салим, постой! Что ты творишь? У них нет никаких доказательств… — запричитала она.
Прямо у нас на глазах развернулась целая семейная трагедия. Салим, подросток лет пятнадцати, бросился к полицейским и требовал, чтобы арестовали его, а не отца.
— Это был я. Я был за рулем! Отец не виноват! — выкрикнул. — Он не знал, что я взял его машину. Не знал… Я взял машину без спроса и… погонял по городу. Папа, прости.
— Что ты творишь? Молчи! — ругалась его мать.
— Молчи, иди к матери, и не ной. Не слушайте его. Он несовершеннолетний. Машина моя. Я был за рулем…
— Проверим, — отрезал полицейский.
— Это точно был не он, — вдруг встрепенулась я. — Послушайте… Мурзалиев — та еще сволочь, непорядочный человек. Но в тот день, когда случилась беда, я была на работе, мы делали ревизию.
— Замолчи.
— Это можно проверить по камерам, если записи не стер, конечно.
— Мы все проверим, о результатах сообщим! — пообещал полицейский, посмотрев на Богдана.
— Это правда? — поинтересовался он, посмотрев на меня. — Про ревизию.
— Да, мне нет смысла врать, и посмотри на мальчишку, его трясет. Думаю, это реально был он… И мать, судя по всему, была в курсе. Ты слышал, что она сказала, да? Мол, у них нет доказательств. Наверняка, машину загнали на ремонт…
— Неважно, кто виноват! Он или его сын! Кто бы это ни был, он ответит по всей строгости закона! — отрезал Богдан. — Скажу больше, я уверен, что он знал. Все они знали… Мрази.
Как это все сложно… Покрывали виновного сына, молчали…
Я могла лишь надеяться, что никогда не окажусь в ситуации, когда передо встанет выбор — защитить своего ребенка ценой здоровья другого…
Глава 25
Она
После эмоциональной, драматической сцены мы не сразу разъехались по домам. Так вышло, что Богдан начал кружить по городу на машине, а я не противилась этому.
Мы много говорили. То бурно обсуждали, делились мнением, то замолкали, но снова начинали говорить. Я не могла не поделиться с Богданом соображениями о воспитании Яны, я хотела бы видеть ее здоровой, счастливой и, прежде всего, просто хорошим человеком. У меня мороз по коже бежал, стоит только подумать о том, что можно вот так накуролесить, как сын Мурзалиева, и трусливо сбежать, оставив жертву без помощи.
Еще я рассказала Богдану об увольнении с работы и о том, что Мурзалиев грозился повесить на меня все недостачи. Богдан виртуозно выматерился.
— Подонок, просто подонок! Уверен, он знал о проступке сына. От аварии по-любому остались следы на авто. Он, как владелец дорогой машины, не мог их не заметить. Говорю тебе, как автолюбитель. Всегда замечаешь, если на твоей ласточке появилась хотя бы одна новая царапина. Аварий в тот день в городе было немного, о жертвах других было известно, там районы другие. Словом…
Богдан сделал паузу и посмотрел на меня серьезно: