— Прошу давай хотя бы сегодня, перед важным событием забудем о разногласиях? — попросил Богдан. — Кстати, я так и не поужинал. Может быть, сходим куда-нибудь?
— Думаешь, стоит? — усмехнулась я. — Боюсь, мне кусок в горло не полезет.
— Брось, нам это нужно. Прогуляемся, развеемся.
— Вот только я никак не готовилась для заведений твоего уровня.
Внезапно Богдан шагнул ко мне и обнял, прижав к стене. Его пальцы зарылись в мои волосы, приводя их в беспорядок, перебирали прядь за прядью. Губы мужчины медленно и горячо скользили по лицу, зацеловывая меня так, как никогда до этого.
Каждый поцелуй — как важная, неотъемлемая часть меня.
Горячее прикосновение его губ к моим было стремительным, требовательным и в то же время очень нежным, он как будто спрашивал разрешения, и у меня в буквальном смысле подкосились колени. Я вцепилась в широкие плечи Богдана, чтобы не упасть, часто дышала, всхлипывала. Мы дышали друг другу в рот, касаясь губами изредка.
— Богдан… — прошептала я, теряясь в ощущениях.
Голова кружилась.
— Люблю тебя. Жизнь без тебя не имеет смысла. Ты для меня все самое лучшее. Самое-самое лучшее, — его голос дрогнул.
Он прикрыл глаза, и я заметила, как по щеке скользнула скупая мужская слеза. Богдан снова коснулся моих губ, и я ответила на его поцелуй. На этот раз без всяких сомнений.
Меня такая решимость обуяла и желание быть счастливой, что даже если бы тысяча таких наглых прошмандовок, как Хелен, ломились в нашу дверь, я бы каждую за волосы оттаскала и спустила с лестницы. Это мой мужчина… Только мой! Я обняла его крепче, коснулась языка, чувствуя потрясающий вкус.
Никому его не отдам… Хочу быть с ним.
Поцеловала жарко.
— Ох, черт… Я сейчас с ума сойду от желания.
— Я… Я тоже. Может быть, ужин немного подождет?
Богдан кивнул. Я крепко взяла его руку в свою и повела за собой. Мы очутились в зале и не пошли дальше, принялись целоваться, ласкать друг друга, помогая раздеться. Он подхватил меня на руки и опустил на диван, завис сверху, напористо целуя.
Избавившись от одежды целиком, Богдан оперся коленом на на диван и снова начал целовать меня.
Его поцелуи из невинных стали глубокими, жадными.
Пальцы и ладони оглаживали мои бедра, требовательно раскрывая их.
Его прикосновения откликались во мне сильнее и сильнее.
В низу живота горячим комком собралось приятное томление, жар стал сильнее.
Новый поцелуй, касание наших тел, и вот его пальцы дотронулись до меня в самом чувствительном месте.
— Богдан! — громко позвала его по имени, простонав, не в силах сдержать удовольствия в голосе.
Через минуту непрерывных, жарких ласк он опустился ниже, и теперь вместо его пальцев меня коснулось его дыхание, и ласки стали более изысканными, глубокими.
Я извивалась на диване, теряясь в океане эмоций. Вот-вот мое тело сгорит в огне, вспышка могла накатить в любое мгновение.
Но я хотела бы, чтобы Богдан разделил со мной это мгновение.
— Иди ко мне, — позвала я.
— Хочешь меня?
— Хочу… Люблю. Хочу… Иди ко мне прямо сейчас! — потребовала я.
Богдан поцеловал меня особенно жарко там, внизу, и поднялся, нависая надо мной. Его большое, тренированное тело взрослого мужчины пленяло мой взор, мысли туманило… Я смотрела на него, сгорая от страсти, и тело пульсировало там, где моего бедра требовательно касалась напряженная плоть.
Сердце билось словно сумасшедшее.
Внушительный требовательный толчок заполнил меня целиком.
— Боже, — вскрикнула я, ощущая его в себе так, как никогда раньше.
Он такой…
О, не сдержать стонов восторга.
— Я без защиты. Но нам уже можно, да? Да? — требовательно пытал меня, сжимая ягодицы ладонями и двигаясь без остановки.
— Да… — сдалась я. — Да…
Мои пальцы гладили его широкую спину, царапали немного, ритм движений стал частым, быстрым.
Под кожей вспыхнуло пламя, мышцы свело сладкой судорогой, и я точно знала, что Богдану в этот же миг было так же хорошо, как мне!
***
Потом мы еще долго лежали и неспешно ласкали друг друга, много целовались и говорили обо всем, делились планами. После этого Богдан предложил прогуляться.
Мы дышали свежим, морозным воздухом: скоро Новый год, и я больше всего на свете хотела встретить его с Яной и Богданом. Просто наряжать елку, развешивать гирлянды, делить мандаринки… и расставлять праздничные свечи на столе.
— Я должен кое-что сказать тебе. Это касается нашего прошлого… Я виноват больше, чем ты думаешь.
Мое сердце заныло: что еще? Неужели испытания не закончились?