— Да. Он самый. Красавчик… Говорят, лично пару раз на смене прокатился, мастер-класс устроил.
— Интересно, что он здесь забыл?
— Невесту присматривает! — хихикнула. — Может быть, и к нам заглянет?
— Тебе-то куда, ты ж замужняя!
— А у меня, как у всякой порядочной женщины, всегда найдется свободная минутка!
— Иди, пока главная не пришла, опять опаздываешь с раздачей лекарств. Там в двадцать седьмой палате такая вредная бабка лежит.
— Дай угадаю, Полушкина?
— Она самая.
— И когда эта ведьма на тот свет отправится? Сколько я здесь работаю, столько лет она стабильно якобы с приступами поступает…
Я прошла мимо сплетниц, искала главную. но не нашла. Честно говоря, уже планировала выписываться. Раньше времени, но больше не видела смысла лежать без дела. Да, слабость еще была и голова ныла немного, уставала я быстрее, чем всегда, но считала, что справлюсь.
Неожиданно возле палаты увидела того, кого точно не ожидала увидеть.
Тот самый врач, он выходил из палаты и, увидев меня, кивнул.
— Здравствуйте, — ответила довольно сдержанно.
Я планировала войти в палату, но он задержал меня у дверей.
— Вас-то, Голубева Анастасия, я и искал, — улыбнулся.
Возле его глаз собрались приятные лучики-морщинки.
— Меня?
— Да.
Мимо нас протиснулась в палату соседка, с любопытством взглянув на меня и врача. Он жестом указал в сторону и отошел, придерживая меня за локоть. Встали дальше по коридору, у большого окна. От него довольно сильно тянуло прохладой.
«Вот так всегда, ремонт сделают, а толку ноль!» — отрешенно подумала я.
Удобства только на бумажке, а в реальности стало еще хуже. Ведь только начало осени, а дальше что будет? Совсем холодно!
Я будто нарочно думала о чем-то отвлеченном, чтобы не гадать, зачем этот мужчина меня искал.
— Как самочувствие, Голубева?
— Неплохо. Вот выписаться хочу.
— После двух неполных суток пребывания в стационаре? Прыткая вы однако…
Я думала, что он снова назовет меня по фамилии Голубева, но он неожиданно добавил:
— Анастасия.
— Спасибо за беспокойство. Мне уже гораздо лучше.
Он внимательно посмотрел на мою многострадальную голову. Там красовалась здоровенная шишка, плюс волосы я заплела в косичку так, чтобы шов оставался незакрытым густыми волосами. Словом, я выглядела настоящей «красавицей», хоть сейчас отправляйся на бал.
— На вашем месте я бы не торопился с выпиской. Сотрясение — это вам не шуточки. Тем более, если обстановка в ближайшем окружении нездоровая.
Я вспыхнула.
— Благодарю за беспокойство. Но я в спасении не нуждаюсь. Больше не нуждаюсь в рыцарях. Спасибо.
— А что так? — сощурился из-за стекол очков. — Неприятный опыт в прошлом?
— Послушайте, я даже не запомнила вашей фамилии, уж простите. Еще раз спасибо, что приехали на вызов, но…
Он покачал головой и цыкнул:
— Да, простите. Иногда забываюсь. Кортунов. Максим Владимирович, можно просто Максим.
— На вас уже охоту объявили местные медсестры, рекомендую им представиться без отчества, они будут только рады.
В ответ он громко рассмеялся.
— Без меня меня женили, как же это знакомо, — снова посмотрел мне в глаза. — И все же к чему такая спешка с выпиской, Анастасия?
— Обстоятельства, работа, семья… — автоматически перечислила я. — А вы почему интересуетесь?
— Может быть, я вас на свидание позвать хочу и не хочу, чтобы ты вдруг растянулась ни с того, ни с сего.
Теперь я натурально сильно покраснела и не знала, как ему отказать, как вдруг услышала голос из далекого прошлого.
Сколько лет прошло, а я до сих пор помню эти интонации — требовательные, глубокие.
Душа мгновенно заныла, распадаясь на миллиард частиц, каждая из которых была переполнена болью.
— Мне нужна Голубева. Анастасия Михайловна!
Сердце пропустило несколько ударов, но грудная клетка начала ходить ходуном от сильнейших эмоций. Едва устояв на ногах, я привалилась к стене в поисках опоры.
— Вот видите, на ногах едва стоите, а говорите, что выписываться пора. Рано-рано вам выписывать, Голубева! — крепко обхватил меня за локоть врач.
Наш разговор не остался незамеченным.
Тот самый голос…
Голос мужчины из моего прошлого теперь раздался гораздо ближе!
Перед помутневшим взглядом замаячило мужское лицо — на несколько лет взрослее, мужественнее, строже.
На целую тысячу лет дальше и еще более чужой, недоступный, но… такой же красивый, как я помнила.
Вот только…
— Настя! Настя, я хочу видеть мою дочь! Где она?! — спросил отрывисто и требовательно.