Другого мне не нужно. И ему, конечно, тоже.
Подходит официант с ледяной колой, которую я осушаю двумя глотками, и прошу еще. Мы делаем заказ на всех, и я немного успокаиваюсь, хоть взгляд Влада то и дело возвращается ко мне.
Скользит по коротким волосам, которые я обрезала почти сразу после расставания с ним, и с тех пор не отращивала. По дурацкому маминому свитеру, из горла которого я уже высунула рот. Задерживает взгляд на открытых запястьях, потому что рукава я закатала.
Почему-то в голову лезут воспоминания, как он связывал мои руки вместе над головой, как раз в запястьях, а затем ласкал так, что мой позвоночник почти ломался на смятой простыни. Интересно, а он помнит об этом?
Или у них с Яной всегда так…
Не думать об этом!
Я разом осушаю второй стакан с колой, и пытаюсь поддержать разговор. На удивление, мы находим общие темы, и даже мило болтаем о Яниной растерянности в магазинах. Это же нормально – обсуждать нашу общую подругу на первой встрече. Беззлобно подкалывать, заставляя ее краснеть, и вспоминать, как она однажды потерялась в супермаркете.
А затем случается то, чего я так боялась – Яна встает, извиняется, и уходит в туалет.
Я растерянно смотрю на Влада, и надеюсь на то, что мы просто молча подождем возвращения подруги. Оцениваю его внешность - темные густые волосы, чуть больше отросшая, чем я запомнила, щетина. Никаких деловых костюмов - свитер и свободные джинсы. И в этом он остался себе верен, как и тогда, во времена нашей...
- Не знал, что ты живешь здесь, - отбрасывая пустые улыбки, бросает Влад, как всегда, переходя сразу к делу.
Его голос не звучит дружелюбно, но и враждебности тоже нет. Но я все равно почему-то защищаюсь.
- Ты что, думаешь, твоих бывших больше не пускают в столицу? – спрашиваю в ответ, потому что лучшая защита – нападение.
- Эй, остынь, я же без претензий, - он поднимает обе руки вверх, показывая, что настроен мирно, - просто не ожидал… Тебя тут встретить.
- Да уж… Я тоже не знала, что Янин идеальный мужчина окажешься… Ты.
Ветошкин кривит губы, явно чувствуя в моих словах подколку. И я вовсе не собираюсь стыдиться за нее.
- Если честно, все еще в шоке, что встретил тебя, - он чуть прищуривается, - сколько мы не виделись? Три года?
- С половиной, - подтверждаю я, и не знаю, что еще сказать.
Прошу, Яна, вернись поскорее.
- Зачем ты претворилась, что мы не знакомы? Это бред, Бельчонок.
Вместо ответа я хватаю Янин стакан с остывшим кофе, и делаю большой глоток. Без сахара – мерзость.
Но мне нужно сейчас это, потому что от одного хриплого «Бельчонок» горло высыхает начисто.
Вот нахрена он так, а?!
- Это не бред, а желание не делать больно близкому человеку. Слышал о таком, может?
Ветошкин качает головой, и внимательно разглядывает мое лицо, будто пытаясь понять что-то.
- Это вранье, Бель. Близкому, как ты правильно сказала, человеку. И если тебе норм, то по мне это как-то хуево.
Вот он, Ветошкин, во всем своем простом великолепии. Устало потирая лицо, вскользь бросает то, что гложет и в чем лично я сама себе не решаюсь признаться.
Вранье – это ложь в любом случае, хоть можно сто раз сказать, что оно во благо. Но я все равно иду на это, потому что ни за что не скажу Владу, как однажды под третью бутылку «Кинзмараули» нарассказывала Яне о своем бывшем. И если у моей подруги есть хоть какая-то логика (а она есть!), она запросто сложит «два и два», и тогда их отношениям конец.
И нашим с ней, конечно, тоже.
У этого мужчины талант видеть самую суть. И, тем не менее, не замечать очевидного.
Как когда-то со мной, три с половиной года назад.
«…Я порву за тебя любого, Бель, так что тебе нахрен еще надо?!..»
Что я тогда ему ответила? Наверняка очередную чушь про его неспособность отличить Моне от Мане, или нежелание прочесть "Вторники с Морри". А он, конечно, сказал, что это все чушь для романтичных девочек вроде меня. А ему и без этого прекрасно живется.
И был, в общем-то, прав.
Возвращается Яна, подсаживаясь рядом с нами, и я позволяю себе выдохнуть.
- Ну, как, не скучали? – интересуется она, и мы хором мотаем головами.
Глупая, наивная Бейля, считающая, что за каждым поворотом ее ждет вот такой вот Влад. Сейчас бы я сказала, что ничего не нужно. Только останься, и встань широкой спиной между мной и всем остальным миром.