Уничтожение дворянства было трагедией России. Почти за тысячу лет дворянство, которое здесь называли «белой костью», породило поколения доблестных воинов и государственных мужей, писателей, художников и мыслителей, исследователей и ученых, реформаторов и революционеров. Дворянство играло господствующую роль в политической, социальной и художественной жизни, несоизмеримую с его удельным весом. Конец дворянства в России отмечает конец долгой и славной традиции, в рамках которой создано многое из того, что мы считаем квинтэссенцией русской культуры: от величественных дворцов Петербурга до окружающих Москву усадеб, от поэзии Пушкина до романов Толстого и музыки Рахманинова.
Изгнанные из жилищ и лишенные имущества, подметавшие улицы ради публичного унижения, ссылаемые в концентрационные лагеря, убиваемые выстрелом в затылок за единственную вину – социальное происхождение, российские дворяне были одной из первых групп, подвергнувшихся тому типу политического насилия, которое стало отличительным знаком прошедшего XX века.
В этой книге повествуется о том, как была ограблена и уничтожена в период между революцией 1917 года и Второй мировой войной российская элита. Здесь рассказано о разгромленных дворцах и сожженных усадьбах, о ночных стычках с мародерами из красноармейцев и окрестных крестьян, арестах, ссылках и казнях. Но в то же время это повесть о выживании и приспособлении, о том, какое множество людей из правящего класса царской России – сосланных, репрессированных, лишенных всех прав – преодолели травмы, нанесенные утратой прежнего мира, и вступили в борьбу за место в рамках враждебного советского порядка. Она показывает, что даже в самые страшные годы террора повседневная жизнь продолжалась: люди влюблялись, заводили детей, встречались с друзьями, ценили простые радости жизни. Эта книга – свидетельство удивительной способности людей находить счастье даже в самых тяжелых обстоятельствах.
Проникновение в судьбы почти двух миллионов человек превосходит возможности воображения, мы, кажется, гораздо лучше приспособлены для сочувствия единицам. Мне посчастливилось познакомиться и пообщаться со множеством представителей семейств, чьи истории легли в основу этой книги. Они охотно делились со мной своим опытом и документами из семейных архивов. Прочитав множество воспоминаний в частных коллекциях, публичных архивах и библиотеках в России и на Западе и выслушав еще больше устных рассказов, я понял, что меня особенно притягивает опыт Шереметевых и Голицыных. Оба семейства принадлежали к аристократии; оба имели богатую и древнюю историю; оба страшно пострадали во время революции и позднее; оба были разобщены, так как некоторые члены семей оставили Россию навсегда; и от обоих сохранилось множество писем, дневников, воспоминаний и фотографий – источников, позволяющих написать их историю полно, точно и основательно.
Хотя каждый переживал собственный опыт революции и вхождения в советский порядок, то, что случилось с Шереметевыми и Голицыными, и то, как они реагировали на события, типично для большинства дворян. Их судьбы одновременно и исключительны, и обыкновенны. Единственное различие, пожалуй, заключается в том, что благодаря своей многочисленности княжеская линия Голицыных в России сохранилась, а Шереметевых в России не осталось.
Большевистская революция мыслилась ее инициаторами как «прометеевский скачок» человечества, навсегда порывавшего с прошлым, в новую эру, и историки преимущественно занимались исследованием первой половины этого процесса, «рождением нового общественного строя». Об «умирании старого» известно гораздо меньше, хотя эта сторона перехода не менее важна.
Стремление к разрушению было гораздо сильнее, нежели воля к созиданию, и оно было главной силой, направлявшей ход событий. Ленин и большевики опасались реставрации старого порядка; чтобы уничтожить все пережитки царского прошлого, надо было исключить малейшую возможность его возродить. Однако рабочие и крестьяне, от имени которых большевики взяли власть, не имели квалификации, чтобы управлять огромным государством. Так началось вынужденное сотрудничество между старыми и новыми хозяевами России, которое продолжалось более двух десятилетий.