Бабушка, вместо того чтобы уйти, подходит ко мне и проводит руками по моей рыжей шевелюре. Я знаю, от кого у меня эти волосы. От моего непутевого отца. Мать в порыве злости даже кидала мне это в качестве претензии. Сама она всегда была светловолосой, как и бабуля.
— Ты прости ее, внученька, — просит жалостливо. — Она не ведает, что творит.
Зажмуриваюсь.
Бабушка целует тонкими губами мою щеку и уходит. Поднимаю веки и выпускаю из-под них горячие капли.
Глава 22. Всюду серые лица, а я уже успел влюбиться
Слава
— Дим, ты мне брат или где вообще? Кто, кроме тебя, поможет? — меня пробирает злость.
— Славян, я ж тебе вроде ясно донес: не знает Соня ничего.
Слышу возню на заднем фоне в телефонной трубке, которую прижимаю к уху, и тяну сигаретный дым.
— Дай мне, я поговорю с ним, — слышу голос Сони.
Снова шелест, и девушка брата говорит:
— Слав, привет!
— Привет. Порадуй меня чем-нибудь, — охота завыть в полный голос.
— Я правда не знаю, куда она поехала. Вернее, знаю, что к матери на дачу. А где находится эта самая дача — представления не имею, понимаешь? Вчера утром она забрала у меня телефон, попросила ее не терять. Сказала, что ей надо проветрить голову, да и с родными, как я поняла, она давно не виделась.
— Черт, — тру переносицу.
— Ты пробовал ей дозвониться? — в голосе Сони слышна досада.
— Конечно. И писал, и звонил. Абонент недоступен.
— Я не знаю чем тебе еще помочь, Слав. Правда, — тихий расстроенный вздох.
— Ладно, Сонь. Прости, что потревожил, и спасибо тебе. Дальше я сам.
— Удачи, Слав…
Отключаюсь.
После перелета меня вырубило совсем рано. Помню, около четырех часов дня мы уснули в обнимку. А проснулся в восемь утра я один. Она сбежала от меня. Позвонила с моего телефона подруге, отправилась к ней и забрала свои вещи. Теперь ее телефон недоступен, а в квартире пусто.
Меня не покидает стойкое ощущение потери. Уж больно неожиданно Таня исчезла. Мне дико не хватает рыжей. По сути, мы никто друг другу, но я не вижу своего будущего без нее. Сложно объяснить, как это работает и в какой момент тумблер перещелкнулся. Будь моя воля — я бы закинул ее к себе на плечо и закрыл в своей квартире. Есть что-то в том, как кавказские мужики воруют женщин, чтобы после жениться на них.
Сейчас бы мне не помешало нечто подобное, но с Таней так нельзя. У нас не тот случай, поэтому будь добр, Слава, вдохни пыль из-под колес и займи место на коврике в ожидании, когда вернется хозяйка.
Трясусь над ней, боясь вальсировать из стороны в сторону. В итоге же Таня просто исчезает. Пуф! И нет ее.
Из раздумий меня вырывает телефонный звонок. На экране фото отца.
— Слав, тебя ждать сегодня в офисе?
— Я планировал поработать из дома, но, если надо, подъеду.
— Подъедь уж. И вещи с собой возьми на пару дней. В короткую командировку смотаться надо будет.
— Снова на край света? — усмехаюсь.
— Нет, сын, — смеется. — Недалеко, по области.
Кидаю в сумку самое необходимое, с сомнением смотрю на свою Ламбу. Не знаю, куда запряжет отец, но чует мое сердце, моей спортивной тачке это не понравится.
— Владос, одолжи твой танк, а? — звоню брату.
— Ламбу дашь мне взамен погонять? — хмыкает он, довольный.
Стону в голос, а придурок ржет. Гоню к брату, меняемся тачками. В офис приезжаю ближе к обеду. Секретарша подрывается, хлопает глазками.
— Вячеслав Артурович, — говорит с придыханием, — вас ждут.
— Спасибо, — отвечаю как можно более отстраненно.
Поощрять не собираюсь, не хватало мне проблем со слухами в коллективе. Хотя всем тут уже известно, что сын хозяина взялся за несколько проектов, и я не впервые обращаю на себя любопытные женские взгляды.
С отцом сейчас кроме меня работают еще двое братьев — старшие Рома и Влад. Двое младших — Димка и Леха — не у дел. Вернее, у Димона своя компания, а Леха еще не дорос до чего-то серьезного.
— Привет, бать, — подхожу к отцу и жму руку. — Ты, как всегда, цветешь и пахнешь.
Восхваляю отца. Я многое ему должен. Если бы не они с матерью, бог знает, в какой канаве бы я разлагался сейчас.
— Ну хоть не нафталином?
— Скажешь тоже, — фыркаю и сажусь за стол. Батя возвращается на свое место и надевает очки.
— Это все твоя мама. Делает мне каждое утро такую бурду, видел бы ты! — секретарша приносит кофе, и я медленно отпиваю эспрессо. — Сельдерей, огурец, киви и еще какая-то хрень. Короче, выглядит это все так, будто толпу кузнечиков стошнило в мой стакан.
Кривится, а я начинаю кашлять. Из глаз брызгают слезы, и я ржу как идиот.
— Что? — невозмутимо продолжает отец. — Кстати, пить все это вполне сносно, — и дальше тише: — Главное, не смотреть.
Ну все. Ржу как дебил, и батя тоже растягивает губы в улыбке.
— Ты бы заезжал к нам почаще, — смягчается. — Мать скучает. Вы с Димкой на пару из гнезда улетели, а мы так-то не железные.
— Прости, бать… — голос срывается. — Исправлюсь.
Опускаю глаза.
Мне тридцать, и мне адски стыдно за свое прошлое. Раньше было стыдно перед семьей, за то, что они видели мою неприглядную сторону, но не отвернулись, а впряглись за меня, неудачника. За то, что я заставил их переживать и тревожиться. Теперь мне стыдно еще перед одной неуловимой рыжей. Но с ней как-то проще. Она смотрит другими глазами, без жалости. С ней можно говорить открыто и знать, что будешь услышан.
— Ты не один приезжай, сынок.
— В смысле? — вскидываю брови.
— Так мы на вечеринке у Дигай тоже были, если ты не забыл, — взгляд у отца лукавый. — Красивая девушка. Даже слишком красивая и эффектная для тебя.
— А у тебя везде глаза и уши, да? — улыбаюсь.
— Обижаешь, — хмыкает. — Но давай приступим к делу. Тебе еще в дорогу.
— Куда?
— Есть тут, в области, поселок небольшой. Мы подписались на благотворительную помощь местной больнице. Надо бы до официальной делегации сгонять туда, выведать, что им нужно, что в приоритете, а что может подождать. Оборудование, техника — в общем, собери все нужды. Прикинем план расходов и через месяц уже с официальными визитом съездим, — толкает мне папку с документами. — Вот тут все, что тебе надо знать. Люда забронировала тебе местную гостиницу, переночуешь, а завтра с утра поедешь в больничку. Персонал предупрежден.
— Понял тебя, бать. Все сделаю в лучшем виде.
Перспектива ехать в какую-то глушь, конечно, не прельщает. Но что поделать, работа есть работа.
— И да, ты там не особо настраивайся на какие-то хорошие условия, сам понимаешь — в дыру едешь.
— Даже не думал об этом, — отвечаю честно. — Какая разница, где кости кинуть?
На позитиве выдвигаюсь из офиса, заранее радуясь тому, что додумался сменить тачку. Судя по названию этого поселка, что такое асфальтированные дороги, там не знают.
Глава 23. Я приду, когда зацветет весна
Слава
Заезжаю по дороге на заправку и заливаю полный бак, покупаю в дорогу кофе и сигареты. Звоню рыжей, но у нее все по-старому: абонент недоступен. Ладно. Будем разбираться с этим чуть позже.
Дорога проходит быстро, и последние двадцать километров я еду по бездорожью, мысленно радуясь тому, что додумался сменить тачку, потому что моя завязла бы в первой же луже.
Навигатор приводит в поселок. Обычный такой, среднестатистический населенный пункт в глубинке. Паркуюсь возле гостиницы. У стойки администратора подвергаюсь мини-допросу женщины неопределенного возраста. Отвечаю ей односложно, не вдаваясь в подробности, и получаю ключи. Заселяюсь. Номер простой, но я здесь не для оценки фешенебельности этого места.
Валюсь на скрипучую кровать и вытягиваю ноги. Беру в руки телефон, собираясь снова набрать номер Татьяны, но меня удивляет полное отсутствие связи. Как идиот, трясу телефон, будто от этого появится хоть одно деление.