—Что? — У меня даже брови с
волосами слились от удивления.
—Ударь меня, — как ни в чем ни
бывало повторила она, все так же не теряя уверенности в своих словах.
—Солнце, я не могу, — девушка
встряхнула меня особенно сильно и даже зашипела от раздражения.
—Ударь меня своей магией,
Маэстро, — да как я могу? — Доверься мне.
Охотница закрыла глаза, чуть отстранившись и опустив руки. Вдруг вокруг
ее тела появилось еле видное белое свечение. Она правда хочет, чтобы я ее
ударил. Боже, надеюсь ты знаешь, что делаешь.
С такой мыслью я, собрав немного чистого разрушения, ударил раскрытой
ладонью девушку в грудь, отчего та чуть пошатнулась, но устояла. Я не прощу
себя, если сделал сейчас ей больно, но все обошлось. Свет вокруг нее стал
чернеть, а по шее побежали тонкие змейки, похожие на вены, которые, добежав до
глаз, наконец остановились.
—Спасибо, послушный мальчик, —
усмехнулась Санарин, смотря на меня почерневшими глазами, но точно не являясь
Мун.— А теперь колдуй, — и с этими словами она прыгнула вниз, оставив у моих
ног ножны от того самого клинка, что не использует.
Теперь понятно почему. Это был один из легендарных Священных орудий, что
принимает любую форму, которую пожелает владелец. Такие мечи обладают сознанием
и сами выбирают себе хозяев. На сколько я знаю, такие только у Святых Рыцарей и
у правителей всех четырех континентов.
То есть у Сан сейчас в руках меч Барнелио? Он признал ее и его
одновременно? Не знаю, повод ли это для того, чтобы задуматься или ревновать, но пока сделаю так, как она хочет.
—Магия Разрушения, Элемент
Четырнадцать. Молния, — начертив в воздухе круг призыва, больше похожий на
пентаграмму, из которой сначала вылетела особенно огромная молния, разогнавшая
гоблинов вокруг самозванца и чуть не зацепившая Сан.— Элемент Семь, Темное
пламя, — теперь уже почти такой же круг появился на моей ладони и я тут же
запустил пламенный шар в одного из королей, оставив от него только ноги.
Не зря я все же сильнейший разрушитель. Мог бы сразу всех уничтожить, но
боюсь зацепить Санарин. Ну и Рыцаря этого, немного. Плюс ко всему, как я могу
лишить Санарин такого удовольствия? Вон как носится. Одним махом сносит сразу
нескольких гоблинов, а когда новые подходят, легко уворачивается и несется
дальше.
Мне иногда кажется, что она рождена для борьбы. Именно в такой
формулировке. Она просто прекрасно владеет мечом, будто танцует. Ни одного
лишнего движения, произведение грации, скорости и гибкости. Но при этом, она
борется против всего мира. Как бы сложно ни было, она не опускает руки, идет
вперед, дерется, если чего-то не знает, то узнает. При всем при этом, она
делает это все в одиночку, потому что не привыкла доверять другим. Но
доверилась мне. Немыслимо сильная, блистательно красивая.
Последнего гоблина сожгла моя молния и нам наконец предстала прекрасная
картина. Посреди развороченного грота сидит псевдорыцарь, обмочивший штанишки в
прямом смысле, меч валяется где-то в стороне, а напротив меня стоит улыбающаяся
Санарин, вся в пепле, грязи и черно-зеленой крови. По руке стекает алая, которую она старается либо смахнуть, либо скрыть от меня. Все таки ранили.
—Наигрался? — Девушка довольно
кивнула, улыбнувшись во все тридцать два и вдруг побледнела, смотря куда-то мне
за спину.
Все последующее произошло слишком быстро. За спиной противный крик, похожий на шамана гоблинов, я оборачиваюсь и тут же получаю тычок в живот.
Длинное копье одного из королей пронзает насквозь, а к ногам тут же сбегаются
мелкие, тыкая то камнями, то палками. И было бы все равно, если бы копье не
оказалось отравлено кровью молодняка, что славится своим смертельным действием.
Наблюдатели:
Мужчина, пронзенный копьем короля насквозь, чуть пошатнулся, а под
натиском мелких гоблинов, быстро стал оседать на землю. Санарин, что за всем
этим наблюдала, была слишком шокирована, чтобы даже вздохнуть. Снова из-за нее
страдает дорогой человек. Она догадывалась, что могли быть и другие ходы, что
их могли окружить, но так и не предупредила Маэстро об этом и сейчас
разрывалась на части от осознания, что все могло быть по-другому.
Но как только девушка увидела омерзительную улыбку у монстров и то, как
они начинают рвать одежду напарника, не думая больше ни секунды, рванула вперед
и даже не удивилась тому, что двигалась с огромной скоростью. Черная молния
пролетела вверх по вертикальной скале, потеряв какие-либо очертания, гоблины
даже не заметили приближения опасности, а когда перед ними выскочила девушка, перехватывая напарника за пояс, когда тот уже начал опускаться на землю, даже
пискнуть не успели. Один легкий взмах, магия крови вперемешку с разрушением
снесла всех врагов одной ударной волной, но случайно зацепила не только монстров, но и Рыцаря-самозванца, что точно так же рассыпался кучкой пепла. На войне не
без жертв.
И откуда же в хрупкой девушке столько силы, что она моет держать
здорового мужчину одной рукой? Быть может страх, а может что-то большее, чем
примитивные человеческие ограничения. Кто знает.
Только спустя пару минут до Санарин дошло, что именно произошло и что
вокруг трещит воздух от ее магии разрушения, что это вовсе не шум в ее ушах.
Девушка уронила клинок, перехватывая мужчину обеими руками и опуская его на
землю, чтобы тот не ударился.
—Маэстро, слышишь? Приди в себя,
не смей тут умирать! В этом чертовом мире магия не может вывести яд, —причитала она, похлопывая напарника по щекам, но ответа не было.— Да чтоб
тебя! Ну почему все так?! А чертов костюм даже не поцарапался!
—Очень хороший костюм, дорогой,
магический, — прохрипел ректор, перехватывая ладошку возлюбленной и целуя
тыльную сторону, не переставая смотреть в такие родные изумрудные глаза.
—Ты придурок, — истерически
усмехнувшись, выдохнула Сан, целуя сначала лоб, потом щеки, веки, нос, подбородок, чуть задержалась на губах.
Маэстро не видел выражения лица девушки, только то, как двигается ее
горло в такт сглатываниям, в тщетной попытке сдержать слезы. И вот наконец она
касается его губ своими. Нежно, еле дыша, передавая весь страх и нежность, что
в ней сейчас были. Самый невинный поцелуй, передавший столько горячих чувств и
разгоняющий по телу горячую кровь получше любого страстного пожирания.
—Я рад, что ты так за меня
беспокоишься, — мужчина глянул на кучку пепла, что осталась от Рыцаря.— Это ты
его?
—Случайно, — не стала спорить она
и тут же поспешила перевести тему, потому как осознание того, что она убила
человека, почти физически впивалось в сознание, вновь очерняя душу.— Давай я
тебя лучше полечу. Мы дети твои, мы частички тебя, создательница наша. Молит
тебе твой Ангел, твое творение, услышь мою мольбу и дай силу исцелить раны
человека, любимого тобой и судьбой. Имя мне— Странствующий. Имя тебе—Дарующий, — волосы за спиной девушки начали медленно двигаться, еле видно
переливаясь белым светом, но вдруг почернели, хоть этого и не было видно, а
того, что удлинились, и подавно.
Из ладоней созидательницы начали вылетать белые светлячки магии, а в
спину возвращались черными. Она слишком поздно поняла, что что-то не так, но
было поздно. Магия снова сработала не так, так что вместо того, чтобы вылечить
напарника, она забрала его раны себе и сейчас еле сдерживала шипение, не ожидая
такой резкой боли.
—“Ну ничего, на мне быстрее
затянется», — подумала она и встала, протянув руку ректору, которую он с