— А что мне сердце должно подсказать, Ир? Тревожное что-то или радостное, а? Милая?
— Ничего, Дим. Не бери в голову. Это я так… Давай поговорим, — теперь я смотрела на носки своих балеток, которые тогда, в самый первый наш с Романовым совместный ужин я так и не надела; расправляла юбку платья с рисунком из васильков цвета глаз Романова, и потянув ещё время, продолжила:
— Я, Дим… не готова к отношениям, — и мой голос чуть не улетел в небо.
— Хорошо, что ты это сказала, Ир, теперь можно хоть что — то делать и решать, — тихо произнёс Дима.
Он сидел в пол-оборота в кресле зала ожидания аэропорта и смотрел на меня. Его взгляд медленно перемещался по моему лицу, шее, груди. Он посмотрел на ухо и поправил мне волосы. Стрижка была короткой — локонов не было, за которыми можно спрятаться, или мило убрать за ушко.
— Ты будешь приезжать ко мне? Или это должна буду делать я? Или мы будем жить в самолётах и петь о романтике? А если дети? Их как делить, Дим? — и я с тоской посмотрела ему в глаза. Мне очень хотелось плакать, и он это увидел и вытер пальцем скатившиеся две слезинки.
Он чуть-чуть наклонился ко мне.
— Ир, хватит ехидничать. Ну если ты пока не готова — я принимаю твои условия. Дай мне тогда шанс на то, что мы попробуем, если моё решение будет тебе подходить. Ведь может же всё измениться?! Ты моя девушка, давай так всё и оставим, а через пару месяцев встретимся и всё обсудим. Тебя устраивает такой срок?
— Вот какой ты, Романов, идеальный прямо! Даже не поорать на тебя, скандал не устроить. А так хочется, блин! — и я легонько стукнула его в плечо.
— Замётано! Через два месяца встречаемся и бонусом скандал и поорать, — улыбаясь, протянул мне руку Романов.
— Через пару месяцев? — подкатила я глаза, соображая, какой будет срок и будет ли виден живот, — Хорошо, Дим.
Я протянула ему руку, а он крепко ухватил меня за обе ладони и нежно их поцеловал. Мне даже показалось, что он что-то в них шепнул.
Во мне боролись две Ирины. Одна — хотела на ручки, другая — сбежать.
«Что изменится? Иркутск точно не станет ближе к Москве» — подумала я.
— А теперь без долгих прощаний, хорошо? — мой голос меня выдавал, срываясь на хрип и шёпот.
— Хорошо, моя милая Иринка! Тебе очень идёт это платье, и я очень его люблю, девочка моя! — и его горячий сухой поцелуй остался на моих губах.
— Ах, ты ж… Романов!
— Помни, ты обещала сохранить эту прелесть, что сейчас на тебе, для детей и внуков! — Романов отпустил мои руки, встал и пошёл, махая мне рукой.
«Обещала я ему. А носить мне что? Оно такое красивое — это васильковое платье. Под цвет его обалденных глаз! Хотя скоро и не влезу уже, наверное, в него. Эх, придётся хранить. Ребёнок-то ведь уже есть».
Объявили регистрацию, и огромная толпа пришла в движение.
Я так устала сидеть в кресле зала ожидания, что с удовольствием простояла на ногах до посадки в самолёт. Настроение было заметно лучше, чем в тот момент, когда я садилась в такси у дома Макаровых.
Хорошо, что я написала Натке письмо. Теперь смогу поговорить с ними только из Иркутска.
Думаю что Романов сможет всё объяснить друзьям и они меня поймут. Тем более что Натка сегодня ходила в женскую консультацию по беременности. Думаю, что им сейчас точно не до меня.
Вот так фокус получился у нас.
Полёт прошёл хорошо, с багажом проблем не было. Это только сейчас так повезло, или вообще наладили сервис? Я летала последний раз самолетом только во Владивосток лет пятнадцать назад с родителями в какой-то санаторий.
После того полёта я ездила исключительно поездами.
О своём приезде маме, естественно, я не сообщила. Завтра позвоню. Только бы не испугать её, если придёт в квартиру.
На стоянке села в такси и включила телефон. Он вибрировал без остановки, закидывая сообщениями от Романова и Наташи. Ответила и поставила на беззвучный.
Экран мигал приветствиями, рекламой — но мне хотелось только в душ и спать. Через час мои маленькие желания исполнятся.
Глава 55
Заходила в свою квартиру — будто в чужую. Всё на прежних местах — а словно не была здесь много- много месяцев.
Чисто. Значит, мама всё-таки приезжала, хотя сказала, что ноги её не будет в доме Романова. Несмотря на то, что в квартире я живу уже четыре года, здесь же какое-то время обитал и Старов, но мама продолжала называть квартиру именно «дом Романова».
О том, что мы с Романовым были в браке, она узнала случайно. Свидетельство о расторжении прислали по почте. Письмо официальное, из ЗАГСа, вот она и вскрыла его.