— Мне очень жаль, — подхожу и обнимаю его.
— Андрей пытался ее после развода поддержать, крутился рядом. Но она его как мужчину совершенно не рассматривала. И вот теперь в нашей жизни появилась ты. Андрея снова переклинило.
— Влад, но ведь в этом нет твоей вины. Все дело в том, что мне Андрей совершенно не нравится, — смущенно утыкаюсь в его макушку.
— Его триггернуло, что история повторяется. Он меня просто не слышит, Мир. Ты для меня слишком много значишь, не могу тебя отдать никому, — утыкается мне в живот, а я замираю от интимности момента.
Горло сжимается так сильно, что я не в силах произнести ни слова. Кажется, что любые попытки говорить только усугубляют это удушающее ощущение. Глаза наполняются слезами, которые предательски собираются на ресницах, готовые в любую секунду пролиться рекой, выдавая мои эмоции.
— Хорошая моя, ты почему плачешь?
Всхлипываю.
— Потому что люблю тебя…
— Эй, разве это повод? — стирает пальцем слезы с моих щек. — Девочка моя…
Глава 37
Мира
Я договариваюсь с Владом об отпуске на неделю и собираюсь в родной город, чтобы навестить родителей и мою дорогую подругу Лину. Заодно пережду бурю, если таковая разразится.
Но все же не теряю надежды, что Андрей окажется лучше, чем я о нем думаю. И не станет развивать конфликт. Тем более что я никогда ему не давала повода думать, что между нами что-то может быть. Наоборот, ни на один из его подкатов не реагировала.
После того, что он мне говорил у себя в кабинете, вынуждая фактически стать его пешкой, и вовсе странно на что-то рассчитывать.
А ведь с тех пор у нас больше не было разговора тет-а-тет. Неужели забыл?
На вокзале меня встречает мама, как всегда одетая ярко. Она у меня терпеть не может темные цвета. По ее словам, это вгоняет любого человека в депрессию. А ей для творчества нужно всегда быть в ресурсе. Сегодня, например, у нее все желтое. Надо сказать, что при всей скромности бюджета, она всегда умудряется найти по-настоящему качественные и недорогие вещи.
— Наконец-то приехала навестить нас, Мирочка, — обнимает и целует меня. — Как поездка?
— Отлично, я спала почти всю дорогу. Теперь, наверно, ночью не засну, — улыбаюсь ей.
— Да ну что ты, в своей комнате и спаться будет лучше! Я твой любимый пирог испекла.
— С творогом?
— Да, и булочки с маком.
— Ма-а-ам, зачем ты мне это рассказала. Я же сейчас слюной захлебнусь, пока доедем! — возмущаюсь.
— Ничего-ничего, полчаса и мы дома. Вон и автобус наш на конечной.
Дома меня тут же сажают за стол и кормят до отвала. Только успеваю повторять:
— Все-все, хватит, спасибо, мам!
Папа без конца поглядывает на меня.
— На работе как у тебя там? Не обижают?
— Ну что ты. Рабочая обстановка. Конечно, не со всеми лажу, но стараюсь не конфликтовать.
— Ты и не конфликтовать?
— Па-а-ап, ну что ты сразу. Правда, мне там нравится.
— Мир, ты меня прости, но я сейчас буду максимально некорректен. Мне кажется или ты поправилась?
— Женя! Ты что! — осуждающе смотрит на него мама.
Я, конечно, планировала им рассказать, но уж точно не таким образом. Чувствую себя не в своей тарелке. Сижу, ковыряя вилкой скатерть.
— Кхм, раз уж зашла речь… Вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Я беременна.
Чувствую, как у меня груз с плеч свалился. Все-таки то, что я так долго не говорила родителям эту новость, давило на меня. Обычно у меня от них секретов нет.
— Как же… А отец, ты нас с ним познакомишь? — поверх очков смотрит внимательно папа.
— Срок какой? Когда рожать? Кто будет? — зарядила очередью вопросов мама.
— Налетели-то! Отвечу по порядку. Возможно, познакомлю, но не сейчас. У нас все сложно.
— Сложно у них… Что сложного! Ребенок общий, значит, и ответственность общая должна быть, — ругается папа.
— Жень, ну погоди ворчать! — машет ему мама. — Рассказывай, Мирочка.
— Четыре месяца срок. В феврале рожать. Пол пока не знаю. На скрининге не смогли рассмотреть. Но я хотела сходить здесь на УЗИ. А то до планового в тридцать недель слишком долго ждать.
Пока рассказываю, обращаю внимание, что у мамы глаза на мокром месте. Папа же сосредоточен и внимателен.
— Мамуль, что ты, все хорошо. Анализы у меня отличные, — обнимаю ее.
— Не верится, что у моей крошки скоро будет своя крошка. Когда ты успела так вырасти.
— Мир, ты главное, если вдруг помощь наша нужна, знай, что можешь к нам обратиться. Поможем всем, чем сможем.