– А что будет, если я не соглашусь?
– Она все равно выйдет из этой лечебницы. – Хоуп останавливается почти у самой двери. – Не так легко, как если бы вы подписали эти документы. Но все равно выйдет. И…Кайл, она ведь выполнила все требования. Она выжила. Хватит мучить ее, она на такое не заслужила. Дети не должны расплачиваться за грехи своих отцов, понимаешь?
Последняя фраза бьет меня словно разряд тока. Прямо в макушку и неприятным спазмом скручивает все внутренности. С*ка, он все знал…
А значит, Хоуп был для меня опасен. Онемевшими пальцами достаю телефон и сразу же после его ухода набираю один только мне известный номер:
– Нарой мне информацию о неком Джоне Хоупе. Меня интересует абсолютно все, что ты сможешь достать. Перерой всю его подноготную, но достань мне факты, которыми я смогу воспользоваться и закопать этого урода!
Глава 26 «После»
Кристина
Со мной все в порядке.
С этой установки начиналось каждое мое утро.
Я ничего не боюсь. Мир не враждебен ко мне, а я не враждебна к нему.
Вроде бы простые слова, но как же они мне тяжело даются. Даже спустя год, мне требуется немного времени, чтобы поверить самой себе. Смотрю на свое отражение в зеркале и стараюсь выглядеть максимально расслабленной. Такой, будто моя жизнь не ушла под откос. Из обрамленного позолоченным багетом зеркального полотна на меня в ответ смотрит весьма симпатичная девушка, которую «починили» внешне: мелкие шрамы убраны лазером, в глазах линзы, минимум косметики, которая убирает все оставшиеся недостатки и все та же короткая стрижка. Только теперь волосы лежали опрятными прядями, окрашенными в пепельный цвет, который не только молодил меня, но и скрывал появившуюся после всего седину. Да только не смотря на все это, внутреннее «Я» до сих пор еще ныло. И да, на этот раз я не преуменьшаю. Время не лечило, нет, оно просто дало шанс смириться и жить дальше. Знаете, это как будто ты упал и разбил коленки до крови. И сначала тебе обидно и больно, но ты встаешь, отряхиваешься и, прихрамывая, идешь вперед. Рассеченные ткани регенерируют и заживают, оставляя после себя рубцы с нежной розовой кожей. Ты восстанавливаешься вопреки всему.
И все бы ничего, да только Хоуп вознамерился отодрать все пластыри, которыми я покрыла все шрамы своей души. Я начинала тихо ненавидеть его экзекуции. Такие, какие он проводил даже сейчас:
– Пробуй еще раз, – мужчина остановился за моей спиной.
– Добрый день, Кайл, как поживаешь? – через зубы проговариваю приветствие и тут же чертыхаюсь. – Какого черта, Джон? Я не понимаю, зачем я это делаю?
– Затем, чтобы ты привыкала к той мысли, что вы рано или поздно встретитесь.
– Если это и случится, я пройду мимо, – скрещиваю руки на груди, – проигнорирую его существование.
– Запомни, пожалуйста, эту интонацию и выражение своего лица.
– Зачем?
– Чтобы повторить ее перед комиссией завтра, – Хоуп подходит ближе и сжимает мои плечи, – а мне можешь не рассказывать, хорошо? Я же все-таки твой психотерапевт.
– Точно, а все думаю, чего ты возле меня крутишься? – вздыхаю.
Хоуп прав. Снова. Наверно, стоит возразить или как-то оправдаться. Сказать, что я действительно стараюсь забыть обо всем. Но… ни черта на самом деле не забыто. И этот год я потратила не впустую. Помимо самоусовершенствования, я сутками напролет изучала всю информацию, которую могла только добыть о Бэкке. Журналы, сайты, бульварные газетенки и прочий мусор просеивался на предмет мизерных частиц правды. Где он, с кем он, чем живет и чем дышит. Вот мои главные вопросы на повестке дня. Все остальное я за ненадобностью отшвыривала в дальний угол. Туда же отправлялись и непрошенные мысли на подобии: он хоть раз задумывался обо мне? Если да, то, что чувствовал? Досаду из-за того, что я выжила? Грусть из-за того, что так случилось? Или, быть может даже злость? А потом я прислушивалась к собственным чувствам и приходила к мнению, что лучше бы он обо мне и вовсе не вспоминал.
– Тебе завтра нужно приложить максимум усилий, чтобы убедить их. Говори то, что чувствуешь. Забудь о камерах, забудь о том, что их больше и что они настроены скептически.
– Неужели случаи с выздоровлением настолько редки? – Изумляюсь.
– Не в психиатрии, Кристи. У людей снимают обострения или же устраняют особо видимые симптомы, которые мешают им нормально существовать. Но полное излечение… оно как чудо. Сама понимаешь, что чудес в нашей жизни не бывает.
– А как же я? Разве мой случай не такой?
– У тебя была легкая форма посттравматического стрессового расстройства, а это не болезнь. Это скорее временный дефект твоего состояния, который ты сама же и поборола. Не забывай и о том, что не с ним ты поступила в клинику. Но об истинной причине все умалчивают и никогда в жизни не сознаются.