— Ален, уже четвертый час! — раздаётся стук в дверь и голос мамы. — Спустишься перекусить?
— Да, скоро буду, — отвечаю сонно, стараясь собраться с мыслями и прогнать остатки ночных переживаний.
Переодеваюсь в домашний костюм, привожу себя в относительный порядок и аккуратно накладываю патчи под глаза. Столько слез не могли пройти бесследно.
— У тебя все в порядке? — обеспокоенно спрашивает мама, когда я прохожу мимо нее на кухню.
— Угу, — коротко отвечаю, беря пару тарталеток на тарелку и наливая стакан воды. — Я к себе.
— Алекс вернулся один. Ты пришла раньше? — мама не удерживается от неудобных вопросов. Без этого, конечно, никак.
— Да, просто не хотела вас беспокоить, — говорю, делая еще пару шагов из кухни.
— Точно ничего не случилось? — ее голос звучит с явным сомнением.
— Мам, я расскажу, если будет что, — стараюсь закончить разговор, уходя в свою комнату.
Фух, теперь до вечера можно спрятаться под одеялом с музыкой в наушниках, отключившись от всего.
Ближе к восьми спускаюсь в столовую, напоминая себе, что семейный вечер — обязательный для всех, без исключений. Как только оказываюсь на первом этаже, Алекс перехватывает меня и тянет в сторону, подальше от глаз родителей.
— Ты что устроила? Зачем сбежала? — хмуро спрашивает он, сверля меня взглядом.
— Я устроила? С себя начни! — не могу удержаться и сразу же нападаю, обида захлестывает.
— Алена-а-а, — тянет он мое имя замученным голосом, словно это я вчера целовалась с кем попало, а не он.
— Ты мне больно делаешь! — шиплю, пытаясь освободить руку из его крепкой хватки. — Я не хочу с тобой разговаривать. Лучше позвони Маше или поезжай к ней! — с усилием вырываюсь, и боль в запястье дает понять, что, вероятно, останется синяк.
Мы садимся за праздничный стол, снова напротив друг друга. Я чувствую, как Алекс сверлит меня взглядом, но избегаю встречаться с ним глазами. Смотрю в свою тарелку, стараясь сосредоточиться на еде, чтобы не сорваться.
— Ну что ж, — начинает праздничную речь Сергей Васильевич, — этот год стал для меня по-настоящему особенным. Я нашел такую замечательную женщину, как Вика, и обрел семью. Надеюсь, что в Новом году наши узы станут еще крепче.
Мы все чокаемся бокалами, и я делаю небольшой глоток минералки, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Чтобы не быть голословным и сделать все возможное для сплочения нашей маленькой семьи, у меня появилась отличная идея, — продолжает он. — Каждые две недели мы будем проводить выходные вместе. Без исключений и отговорок.
В комнате повисает тишина, родители явно ждут какой-то реакции от нас. Я с трудом представляю, как смогу выдержать целых два дня рядом с Алексом. Горло сжимает спазм, и я молчу, боясь, что слезы снова начнут течь.
— Алекс, а ты что скажешь? — спрашивает мама.
— Охренеть идея! Просто на пять с плюсом, — саркастично бросает он, роняя вилку на стол, и тут же уходит из комнаты.
Я начинаю всхлипывать, не в силах больше сдерживать эмоции.
— Простите, я тоже пойду, — произношу, спеша уйти в свою комнату, прежде чем начнутся вопросы.
18
Алекс
Бешусь адски от сложившейся ситуации. Раздражает буквально все. Чтобы хоть как-то выпустить пар, провожу все свободное время в спортзале, прямо в здании студии звукозаписи.
Даже банда меня старается обходить стороной, настолько я стал неуравновешенным неадекватом.
В один из вечеров Стас зовет меня зависнуть у него. Честно говоря, дома меня уже так все достало, что я соглашаюсь без раздумий, лишь бы не сидеть в четырех стенах.
Как только захожу, он тут же начинает с вопросов.
— Расскажешь, что у тебя за проблемы дома? — спрашивает он прямо с порога, будто давно ждал подходящего момента.
— С чего ты решил, что проблемы? — пытаюсь отмахнуться, но Стас не унимается.
— Бро, давай без этих уловок. Я не слепой. Ты после Нового года как на иголках, ходишь весь на нервах. Что такого Сергей Васильевич сказал? Или дело в Алене?
Не отвечаю сразу. Открываю банку пива, делаю пару больших глотков и усаживаюсь в большое кресло-мешок, надеясь, что это хоть немного снимет напряжение.
— Батя хочет, чтобы мы собирались все вместе каждые две недели. Как семья, прикинь? Будет придумывать нам какие-то дурацкие занятия на "сплочение семьи". Я просто не понимаю, как он мог так быстро утешиться, найти другую и притворяться, что все нормально. Стас, объясни, как такое возможно?
— Я думаю, он просто пытается жить дальше. Алекс, жизнь ведь ни для кого из вас не остановилась, — Стас говорит мягко, но с долей твердости в голосе, будто пытается донести до меня очевидную истину.
— Можно за год забыть женщину, с которой прожил двадцать лет? — спрашиваю я, стискивая банку так сильно, что она вот-вот сомнется..
— Не думаю, что он забыл. Просто… Не хочет быть один? И встретил женщину, с которой ему комфортно, — Стас пытается подобрать слова.
— Не могу это принять, — качаю головой, сжимая кулаки. — В голове не укладывается. Мне так хреново, когда я смотрю на эту парочку. Я домой ездить не хочу. А он с этими дурацкими выходными пристал. Еще Алена…
— По всем фронтам обложили? — Стас усмехается, явно пытаясь разрядить обстановку.
— Бляяя… Стас, она делает мне мозги, — вздыхаю я, опуская голову. — Я понял, почему она сбежала в новогоднюю ночь. Увидела меня с Машей.
Друг присвистывает, явно понимая всю сложность ситуации.
— Она даже слушать не хочет! — продолжаю я, чувствуя, как злость закипает внутри. — Я пытался поговорить, объяснить, что просто обалдел тогда от неожиданности, вот и не оттолкнул Машу сразу.
— Слушай, девочке восемнадцать. Много у нее отношений было, думаешь? Она, может, намечтала себе, а тут ты ее жестокой реальностью в лоб долбанул. Да еще и ваши сложности с родственными связями добавь. Она запуталась, психанула. Дай ей время остыть. Начни снова издалека, по чуть-чуть. Ты вообще уверен, что тебе это надо?
— Слушай, дедуля, ты сам-то от нас недалеко ушел, — я пытаюсь хоть как-то отшутиться, но в голосе звучит раздражение.
— Не спорю, — усмехается Стас, понимая мой ход. — И тем не менее, со стороны вижу больше, чем ты психуя. А еще ты пытаешься с темы съехать.
— Все-то ты видишь, — бросаю я ему с усмешкой, но вскоре сдаюсь. — Да, пытаюсь. Крышу мне рвет рядом с ней. Всю ее себе хочу. Присвоить, застолбить, первым быть.
— Влюбился? — Стас поднимает бровь, как бы невзначай.
— Психолог чертов! — не выдерживаю, запускаю в него пустой банкой.
— Не злись, Алекс. Я ж помочь пытаюсь, — он ловко ловит жестянку, привык к моим вспышкам.
— Не знаю я! Нет… Да… Черт! — я встаю резко, не зная, куда себя деть, и направляюсь к балкону.
Мне нужно проветрить голову и разобраться в своих чувствах.
Когда возвращаюсь в кресло, мы переходим на нейтральные темы, и я постепенно начинаю ощущать, как меня вырубает.
— Опять ночью не спал? — Стас замечает мою усталость.
— Да, замучила бессонница, — признаюсь я, потирая глаза. — Последнюю неделю только хуже, до утра в потолок пялюсь.
— Оставайся тогда сегодня у меня, — предлагает он, бросив взгляд на часы. — Куда ты такой поедешь? А завтра рванешь к отцу.
— Окей, спасибо… — отвечаю, чувствуя благодарность, хоть и не показываю это явно.
— Только без глупостей с Аленой, — добавляет Стас серьезным тоном. — По чуть-чуть, медленно, но верно. Запоминай: без скандалов, лаской и вниманием ее возьмешь.
Глаза у меня слипаются, и слова Стаса начинают сливаться в одно целое. Впервые за неделю я засыпаю нормально.
19
Алена
С первого января, когда мы виделись с Алексом в последний раз, прошло уже почти две недели. Приближается день, когда нам предстоит собраться всей семьей впервые после праздников. Я не нахожу себе места от волнения, потому что не представляю, как выдержать столько времени на одной территории с ним.