— Да уж... — не выдерживаю я, врезавшись в ее ледяное спокойствие.
Вика резко встает, приближаясь к двери, но прежде чем уйти, оборачивается к Алене:
— Значит так, дорогая. Похоже, по-хорошему не получится. Если я еще раз увижу вас в такой ситуации или замечу что-то подозрительное, домой ты больше не вернешься. Я скажу Сергею, что у тебя плотный график репетиций, а коменданту общежития — чтобы Алекса и на пушечный выстрел к общаге не подпускали. Ясно выражаюсь?
— Мам, ты серьезно? — Алена смотрит на нее с таким удивлением, словно впервые видит перед собой.
— Как никогда, — Вика кивает уверенно и добавляет, скрестив руки. — И да, прошу на выход, — взгляд направлен на меня, а голос не терпит возражений.
28
Алена
Как же это все достало. Бесконечный контроль, словно каждое мое движение должно пройти ее одобрение. Чем заниматься, что есть, с кем встречаться — все решает она. А я вообще человек? Или просто проект? Хочется хотя бы раз в жизни самой принять решение, почувствовать, что у меня есть право выбора. Сейчас понимаю: если не постою за себя, меня просто не останется. Она выберет все за меня: и будущего мужа, и сколько у меня будет детей, и буду ли я вообще их иметь. А что дальше? Где этот предел, за которым она остановится?
— Сергей Васильевич, здравствуйте, — набираю отчима, пытаясь говорить как можно непринужденнее.
— Привет, Ален. Я сейчас немного занят. Что-то срочное? — его голос звучит спокойно, но явно торопливо.
— Да нет, не займу много времени. Вы уже на выходные что-то запланировали?
— Пока нет, с Викой еще не обсуждали.
— Тогда есть предложение. Как насчет съездить в приют для животных? Можем помочь расчистить территорию, в вольерах убраться.
— Хорошая идея, я не против. Только с мамой согласуй, пусть будет в курсе, — отвечает он легко, хотя чувствую, что разговор для него уже завершен.
— Конечно, обсудим, спасибо! — быстро заканчиваю разговор.
Проходит неделя, и мы, наконец, выдвигаемся в приют "Четыре лапы", который я нашла неподалеку. Там встретили нас с энтузиазмом: волонтеров всегда не хватает, а работы навалом.
Я практически не общаюсь с мамой — только самые необходимые фразы. Она, похоже, до сих пор не понимает, как реагировать на мою холодность. Для нее та ситуация стала полной неожиданностью, и она всячески старается вести себя как ни в чем не бывало, продолжая делать вид, что наш конфликт исчез сам по себе.
У меня же переступить через себя не получается. Да и нужно ли? Я как будто прозрела. Вопрос только в том, чтобы понять, чего же хочу я. Есть ли у меня собственные желания, или все они были навязаны извне?
Касаюсь губ пальцами. Воспоминание вспыхивает слишком ярко, чтобы его игнорировать. Да, в одном я точно уверена: есть кое-что, чего я хочу по-настоящему. И отказывать себе в этом я больше не собираюсь.
— Давайте разделимся, — предлагает работница приюта. — Молодежь пойдет к вольерам, а вы останетесь на расчистке территории, Сергей Васильевич.
— Может, лучше разделимся на мальчиков и девочек? — вносит свой вариант мама. Я уже хочу возмутиться, но проблема решается сама собой.
— Виктория, я, конечно, не против. Но вы готовы чистить вольеры? Там специфический запах.
— Ой, — морщится мама. — Нет, пожалуй. Там рядом с детьми буду работники приюта? Мало ли какие проблемы у них возникнут…
Как лицемерно. Конечно, она переживает именно о тщательно почищенных вольерах.
— Мам, не переживай, мы справимся, — говорю я с легкой усмешкой, стараясь не закатить глаза слишком демонстративно.
— Конечно, рядом всегда будет кто-то из сотрудников, — спокойно подтверждает работница приюта. — Если возникнут трудности, поможем.
Мама кивает, будто бы пытаясь проявить заботу, но я вижу, что ее больше волнует собственный комфорт, чем наша безопасность и благополучие животных.
— Пойдем, — обращаюсь к Алексу, двигаясь в сторону вольеров.
Снег хрустит под ногами, собаки приветственно подвывают, чувствуя приближение незнакомцев. Предвкушаю встречу с хвостатыми.
Первым вижу небольшую таксу, которая активно машет хвостиком и смотрит на нас своими глазами-бусинками.
— Какая хорошенькая, — умиляюсь ей. — Можно ее угостить?
— Да, конечно. Вот, держите, у каждого свое питание, поэтому выдаем лакомства сами. Но вы можете оставить свое, посмотрим, кому можно будет дать.
Глажу эту красавицу, а она млеет от внимания и ласки. Сердце сжимается от одного взгляда на всех этих песиков. Была бы возможность, обязательно забрала бы кого-то с собой.
Такса радостно тычется носом в мою руку, хвост ее так и виляет, словно она только и ждала нашей встречи. Улыбаюсь, чувствуя, как в душе теплеет. Алекс стоит рядом и тоже гладит ее по спине.
— Ну что, берем домой? — с шутливой ухмылкой спрашивает он, явно замечая, как я привязалась к этой хвостатой подруге.
— Если бы могла, точно забрала бы, — отвечаю, и это совсем не шутка. Мысли о том, что она и другие собаки здесь проводят свои дни в ожидании тепла и дома, вызывают в душе тяжесть.
— Молодежь, смотрите, инвентарь у нас тут. Животных обязательно перемещайте во временный вольер, пока моете их постоянный. Если будут вопросы, я в соседнем помещении. Переглядываемся с Алексом, и я вижу, что ему, как и мне, не терпится остаться вдвоем.
29
Алена
Смущаюсь отчего-то, как только работница приюта уходит. Но такса лижет мне руку, и фокус внимания смещается на собак.
— Принесешь воду? Я видела ведро, — прошу Алекса.
— Без проблем.
Чешу пузико таксы, а сама бессовестно разглядываю широкую спину удаляющегося за водой парня.
Выпускаю собаку из вольера, позволяя ей побегать немного рядом. Убираю миски с водой и кормом. Условия в этом приюте не самые плохие, надо сказать. Я искала информацию перед поездкой. Индивидуальный вольер для собаки скорее редкость, чем правило.
Такса носится вокруг, иногда подбегая ко мне и потыкивая носом, как бы проверяя, не забыла ли я о ней. Алекс возвращается с ведром воды, и я улыбаюсь ему..
— Вот твоя вода, — говорит он, ставя ведро у моих ног. — Готова продолжать?
— Всегда готова, — смеюсь в ответ.
Мы начинаем чистить вольеры, и работа идет на удивление легко. Я убираю старую подстилку, пока Алекс подносит свежие миски и заполняет их водой. Собаки с интересом наблюдают за нами, не забывая требовать внимания.
— Похоже, мы с тобой неплохая команда, — бросает Алекс с улыбкой, подавая мне новую миску.
— Ты прав. Может, стоит задуматься о волонтерстве на постоянной основе? — поддразниваю его, чувствуя, что впервые за долгое время действительно расслабилась.
Он смеется, покачав головой.
— Если это включает работу с тобой, тогда, возможно, соглашусь.
Я смущенно отвожу взгляд, но тепло от его слов все же растекается по телу.
— Перерыв? — предлагает Алекс.
— Да, давай.
Садимся прямо на пол рядом с вольерами, и на какое-то время воцаряется относительная тишина.
— Слушай, — произносим одновременно.
Я улыбаюсь и продолжаю:
— Алекс, я много думала за эти две недели. И кое-что для себя решила.
Он внимательно смотрит на меня, сбивая с мысли и вызывая тахикардию у моего бедного сердечка.
— Я хочу попробовать прислушиваться к своим желаниям. Знаешь, сделать то, чего бы мне хотелось больше всего на свете.
— Супер. И что же это? — лукавый взгляд направлен на мою грудь.
Я смеюсь, слегка толкая его в плечо.
— Не об этом, — отвечаю с улыбкой, но в груди разливается тепло от его шутки. — Я хочу… просто быть собой. Делать то, что я действительно хочу, а не то, что от меня ожидают. Не жить по чужим правилам.
Алекс кивает, его взгляд становится серьезнее.
— Это правильное решение, Ален. И я уверен, у тебя все получится.