— Ален, что случилось? Ты чуть дверь не вынесла.
—Так… С мамой поссорились. Не обращайте внимание.
— Ты же придешь ко мне, если будет что-то серьезное?
Киваю, зная, что он не в нашей с Алексом команде, а значит, помощи ждать не стоит.
***
Десять дней мы с мамой не разговаривали. И да, я считала. Обычно она звонит мне каждый день, когда я в общежитии, всегда спрашивает, как дела, напоминает про учебу, даже если говорить особо не о чем. Но сейчас — тишина. Меня начинает мучить чувство вины. Ведь я действительно наговорила ей много грубостей, хотя и верю, что была права. Как бы там ни было, она моя мама. Она хочет для меня лучшего, хоть это «лучшее» и соответствует только ее представлениям о том, как правильно жить.
К десятому дню тишины я уже так себя накрутила, что решаю — надо первой сделать шаг. Может, извинюсь за резкие слова, даже если считаю, что не была неправа.
К моему удивлению, мама звонит первой.
— Привет, Ален, — её голос звучит напряженно, и тишина повисает в трубке.
— Привет, мам, — отвечаю, стараясь не показать своих эмоций.
Мы обе ждем, кто заговорит первым, как будто этот шаг будет признанием вины, и проигравшая автоматически уступит, объявив капитуляцию. И хотя я была готова первой сделать шаг, сейчас проявляю все свое упрямство выжидая. Пусть хотя бы одно слово прозвучит от нее.
— Как ты? — наконец, нехотя выдавливает она.
— В норме. А ты? — отвечаю как можно ровнее.
— Все хорошо. Ален, — она на секунду замолкает, будто собираясь с мыслями, — Сережа настаивает, чтобы ты приехала хотя бы на один день. Все-таки неправильно пропускать семейную встречу из-за репетиций. Можешь приехать в субботу, а с утра в воскресенье уехать обратно.
Слова «Сережа настаивает» звучат для нее как способ обойтись без извинений, как будто это не ее просьба, а чья-то внешняя необходимость.
Я слушаю ее слова и пытаюсь понять, что чувствую. С одной стороны, меня все еще разрывает от обиды. С другой — эта ситуация измотала меня, и я просто хочу, чтобы все закончилось. Мама использует Сергея Васильевича как предлог, как будто сама не заинтересована в моем приезде, но, возможно, это ее способ сказать, что она скучает и хочет помириться.
— Хорошо, я приеду, — тихо соглашаюсь, хотя внутри что-то протестует.
— Вот и прекрасно, — ее голос чуть теплеет, будто напряжение между нами немного ослабло. — Жду тебя в субботу. До встречи.
— До встречи, мам, — отвечаю, и она вешает трубку.
Я смотрю на телефон, чувствуя легкую растерянность. Что ж, по крайней мере, это был шаг. Мы поговорили, и пусть это не было полным примирением, но хотя бы контакт восстановлен.
Набираю номер Алекса. Он на гастролях, и мы не виделись десять дней, одиннадцать часов и пятнадцать минут, хотя постоянно переписываемся. Я знаю, что ему сложно выкроить время в своем плотном графике, но все равно хочется поделиться новостями.
— Привет, птичка, — его голос звучит немного уставшим, но по-настоящему теплым.
— Привет! У меня есть новость, — начинаю с энтузиазмом.
— Давай, рассказывай.
— Меня мама пригласила приехать в субботу на день. Так что… ты же тоже будешь в городе в этот день, правда? Мы можем увидеться! — голос у меня чуть дрожит от волнения.
— Правда? — в его голосе появляется искорка удивления и радости. — Конечно, я буду. Я весь день свободен после концерта. Значит, увидимся.
— Я так скучаю, — признаюсь тихо, чувствуя, как в груди разливается теплое предвкушение встречи.
— Я тоже, птичка, — отвечает он мягко. — Считаю часы до субботы.
Несмотря на то что атмосфера будет напряженной, я надеюсь, что мы с Алексом найдем минутку, чтобы побыть наедине. Даже просто обнять его — уже хорошо. Когда я приезжаю домой в середине дня, замечаю четыре велосипеда, стоящие во дворе. Так вот ради чего Сергей Васильевич настоял на моем приезде — семейная велопрогулка. В голове сразу появляется идея: во время поездки можно легко отстать на несколько минут и выкроить несколько минут для нас с Алексом.
— Кататься все умеют, я надеюсь? — Сергей Васильевич бросает взгляд на нас с мамой.
— Вовремя вы спросили, — усмехаюсь. — Но да, мы умеем.
— Отлично, — говорит он, довольный своим планом. — Для первого раза я разработал недлинный маршрут, десять километров по достаточно простой трассе.
Я украдкой кидаю взгляд на Алекса, пытаясь подавить улыбку. Кажется, наш план "отстать" от группы на время велопрогулки становится все реальнее.
Мы едем в среднем темпе, наслаждаясь легкостью движения и шумом леса. Пару раз останавливаемся в красивых местах, чтобы сделать несколько снимков на память — семья в полном составе, улыбки на лицах, пейзажи вокруг. Я с Алексом держусь рядом с родителями, будто бы полностью вовлечена в семейную прогулку, и это, кажется, усыпляет их бдительность.
Впереди появляется крутой поворот со спуском вниз — идеальный момент. Я мельком смотрю на Алекса, и без слов мы понимаем друг друга. Это наша возможность. Пора остановиться.
Мама и Сергей Васильевич продолжают путь, не подозревая, что мы отстаем. Алекс спрыгивает с велосипеда, бросает взгляд на удаляющиеся фигуры и подходит ко мне улыбаясь.
— Наконец-то, птичка! Думал, сдохну, пока выдастся момент…
Он впивается в мои губы горячим поцелуем, торопливым, жадным, потому что мы не можем предсказать, сколько у нас времени. Да и идеально было бы нагнать родителей до того, как они решат вернуться за нами.
Поэтому я сразу включаюсь в поцелуй, действуя не менее смело, так, будто у меня огромный опыт. Тело сразу же отзывается на ласки, сигнализируя о том, что вот он, тот человек, с которым я хочу пойти дальше. Смелею как раз поэтому, ведь решила уже все для себя. Так к чему стесняться.
Млею в руках Алекса, наслаждаясь тем, как он откликается на мою дерзость, когда я прикусываю его губу.
— Алекс? — прерываюсь, потому что в голове крутится мысль, которой срочно нужно с ним поделиться.
Он покрывает мои губы серией коротких поцелуев, словно никак не может оторваться, и только потом вопросительно смотрит мне в глаза.
— Я тут подумала… — опускаю руку на его ширинку, наслаждаясь тем, как дернулся его кадык. — Хочу попробовать… ну… какой он на вкус, — облизываю губу, наблюдая за тем как его зрачки резко увеличиваются, скрывая радужку.
36
Алена
— Р-р-р, ты просто, — вдох-выдох, руки на моих ягодицах сжимаются, отзываясь внутри жаром. — Нет, не могу…
Набрасывается на меня, впечатываясь всем телом, заставляя почувствовать, как он заведен моими словами. Целует, глубоко проникая языком, будто присваивая. Мне дыхания не хватает, я просто висну на нем, давая себе передышку.
— Птичка! Ты же понимаешь, что я об этом не забуду? Свои слова обратно забрать не получится, — предупреждает, хищно прищурившись, будто тигр, наблюдающий за антилопой. *** Ахах, даже сейчас, вспоминая нашу велосипедную прогулку, точнее ее остаток, не могу удержаться от улыбки. Шалость удалась! Мечтательная улыбка не сходила с лица Алекса, а походка недвусмысленно выдавала его мысли. Я прямо чувствовала, как в нем кипит энергия, как он пытается скрыть эмоции, но мимика и жесты говорили за него.
И хотя нам оставалось довольствоваться лишь украдкой брошенными взглядами и случайными касаниями, это было больше, чем достаточно. В тот момент я подзарядилась эмоционально настолько, что, казалось, смогу пережить следующий период разлуки куда легче.
С родителями мы договорились, что будем приезжать не одновременно. Неделю я, неделю Алекс. Даже боюсь представить, что за аргументы привела мама, чтобы убедить Сергея Васильевича согласиться. Может, она, наконец, выложила ему все как есть? В любом случае он явно на ее стороне.
Не знаю даже, что с нами будет и как мы справимся, если все же пойдем против всех. Сейчас я веду себя как страус, пряча голову в песке. Пока я не говорю о проблеме и не вижу проблему, ее нет. Жизнь прекрасна, а я продолжаю вырывать крохи счастья как могу.