Приехав домой в очередной раз, я чувствовала себя не на месте. Все казалось чужим и пустым без Алекса. Это ощущение тянуло меня к его комнате, где я, вдыхая его запах, устроилась на кровати. Его вещи, подушки — все напоминало о нем. Вытащила из шкафа футболку, которую он забыл бросить в стирку перед отъездом, и надела ее.
— Алекс, ты же не против, если я переночую в твоей комнате? — спросила я его во время нашего вечернего разговора по видеосвязи, демонстрируя его футболку на себе.
— Я-то не против, но представляешь, если Вика узнает? Сразу скандал! — его голос звучал весело, но я знала, что он не преувеличивает.
— Вряд ли она будет настолько бдительной, когда тебя нет рядом. Я поставлю будильник пораньше и переберусь к себе утром, — пытаюсь его убедить, хотя сама немного волнуюсь.
— Ладно, птичка. Желаю тебе беспокойных снов на этом месте, — говорит он, ухмыльнувшись с намеком.
— Какой же ты! — пищу возмущенно, но в глубине души улыбаюсь. Алекс заливается смехом, и я не могу не улыбнуться в ответ, хотя пытаюсь сохранить серьезный вид.
— Охренительный? Есть такое, — выдает этот скромняжка, потягиваясь и демонстрируя на камеру свой идеальный пресс с какой-то татушкой, которую я не успеваю рассмотреть.
Между бедер сладко заныло, ведь я и так каждую ночь фантазирую о нем. А теперь, когда могу воочию увидеть его подтянутое тело, у моего либидо не остается ни одного, даже самого маленького шанса на то, чтобы не отреагировать.
Вздыхаю, скользя взглядом по его лицу на экране, задерживаясь на плечах и торсе.
— О чем задумалась, скромница? — Алекс ухмыляется, явно уловив мой пристальный взгляд.
— О том, как же мне с тобой тяжело, — отвечаю с легкой улыбкой, кокетливо отводя взгляд. — Постоянно провоцируешь.
— Провоцирую? — его голос становится ниже, игривее. — И как я тебя, по-твоему, провоцирую?
— Например, как ты сейчас смотришь на меня, — признаюсь, чувствуя, как щеки начинают гореть. — Это несправедливо, Алекс.
— Несправедливо? — он прищуривается, приближаясь к камере так, словно хочет пересечь расстояние между нами. — Ты же знаешь, что я просто хочу поцеловать тебя.
— Да? — я кусаю губу, чувствуя, как внутри все начинает плавиться. — И что бы ты сделал, если бы был здесь?
— Показал бы тебе, как можно по-другому смотреть, — его голос становится почти шепотом. — Я бы начал с поцелуя… а дальше ты сама знаешь, птичка.
— Алекс… — я сглатываю, сердце начинает бешено колотиться. — Хочешь, чтобы я не сдерживалась?
— Хочу, чтобы ты наконец показала, насколько ты раскрепощенная, — его глаза сверкают вызовом. — Потому что я знаю, ты не такая уж и скромница.
— Может, ты хочешь приехать завтра в город?
— Могу, мне до тебя ехать всего около ста километров, мы в Костроме. Вечером встретимся?
— Да, я найду что сказать, чтобы вырваться одной.
На следующий день я так волнуюсь перед встречей, что решаю расслабиться в бассейне.
— Ален! Мы в гости к Солнцевым, будем часа через четыре. Ты с нами?
— Нет, останусь дома. Хочу поплавать, чтобы мышцы отдохнули.
— Хорошо. Звони, если что.
Почти сразу замечаю сообщение от Алекса, что он будет около девяти вечера.
— Жаль, родители только что уехали на четыре часа. Я одна дома.
Гипнотизирую телефон пять минут, но ответа так и не получаю. Неудивительно — у них сейчас сумасшедший график. Решаю не заморачиваться и включаю хамам, терпеливо дожидаясь, пока он полностью прогреется. Оказавшись внутри, расслабляюсь настолько, что все мысли постепенно растворяются. Как только чувствую, что тело полностью разомлело, плавно ныряю в бассейн. Закрыв глаза, плыву на спине, наслаждаясь тишиной и легкостью в теле.
И вдруг громкий плюх раздается совсем рядом. Сердце мгновенно взрывается от испуга, и я резко ухожу под воду, захлебываясь от неожиданности.
37
Алена
Отфыркиваясь, выплываю на поверхность, чтобы тут же оказаться в крепких руках, которые прижимают меня к мускулистому рельефному торсу.
Тру глаза руками, чтобы убедиться: мое чутье не подводит. Это Алекс!
— Откуда ты… Мы же должны были вечером встретиться, — держусь за его плечи, вопросительно заглядывая в глаза.
— Птичка, когда ты пишешь мне, что одна дома на несколько часов, на что рассчитываешь? Что я буду сидеть в ста километрах от тебя и бездействовать? — насмешливо поддевает мой нос своим.
— Были у меня такие мысли… Ты ведь долго не читал мое сообщение, — игриво мурлыкаю, гладя его широкие плечи.
Блики воды отражаются в его зрачках, придавая взгляду таинственность. Я засматриваюсь на него, ведь обнаженным его вижу впервые, не считая той минуты в ванной при первой встрече. И это так… так откровенно и возбуждающе. Теперь я могу рассмотреть Алекса во всех подробностях. Так близко, что вижу мельчайшие детали его многочисленных тату. Могу потрогать каждую из его скульптурно вылепленных мышц.
Закусываю губу, чтобы не ляпнуть подтверждающе “охренительный”, выдавая себя с головой. Что влюбилась так сильно, как только может влюбиться девчонка впервые. Без оглядки, всем сердцем, до бабочек в животе и розовой ваты в голове. Что готова принять все, что он может дать. И плевать на последствия.
Руки Алекса тем временем живут своей жизнью, поглаживая меня неспешно, начиная со спины. Задерживаются на какое-то время, чтобы очутиться позднее уже на ягодицах, которые сжимают по-собственнически сильно. А затем спускаются ниже, задевая кожу между бедер и вызывая у меня непроизвольное сокращение мышц живота, отчего я наклоняюсь вперед и касаюсь грудью его торса.
Алекс шумно выдыхает, запуская руку мне в волосы и наклоняясь, чтобы коснуться губ и сразу же перейти к глубокому, жаркому поцелую. Дает мне понять, что сегодня мы не ограничимся только лишь им. Я трепещу, предвкушая, распаляясь сильнее.
Рука Алекса тянется мне за спину и развязывает кончик бантика на лифе купальника, проделывает то же самое со вторым. И вот наш контакт становится полным, будто две противоположно заряженные пластинки соединились в идеальный проводник, и ток течет беспрепятственно между нами.
— С ума по тебе схожу, моя, — шепчет мне в губы, сжимая грудь всей ладонью, так что она целиком оказывается в его руке.
Подсаживает меня на самый край бортика, так что теперь его губы находятся ниже, намного ниже, чем мне бы того хотелось. Только до того момента, как он берет в рот мой сосок и перекатывает его языком. Всполохи удовольствия становятся такими яркими, что я прикрываю глаза, сосредотачиваясь на них.
— М-м-м, еще!
— Как скажешь, птичка, — Алекс втягивает сосок другой груди в рот, покручивая пальцами предыдущий.
Это так остро! Бедра сами собой сжимаются, но Алекс не дает их свести до конца.
— Мы только начали, Аленка, нетерпеливая какая, — цокает, а сам как бы невзначай проводит рукой по перешейку трусиков.
Я дергаюсь, но рука Алекса надежно держит меня за талию, и он проделывает это снова и снова. Прикусывает сосок, трогает сквозь трусики, снова прикусывает. Это так приятно, что я сама подаюсь навстречу. Кажется, смазки так много, что она давно промочила купальник насквозь.
Все жду, что Алекс пойдет дальше, но он удивительно терпелив. Не выдерживаю первая.
— Алекс-с-с, пожалуйста… — умоляюще постанываю, удивляясь, что я, оказывается, так могу. Таких интонаций, просящих, призывных, сексуальных, никто, кроме него, не удостаивался.
— Скажи, что ты хочешь, — включает змея-искусителя и останавливает ласки.
Я всхлипываю, потому что невыносимо ощущать желание такой силы и не иметь возможности его уменьшить. Кажется, если он не продолжит, я умру.
— Ласкай меня… там…