Когда приезжаю к общаге в положенное время, Аленка звонит и обеспокоенным голосом спрашивает:
— Как думаешь, мама правда договорилась с комендантом, чтобы он докладывал ей обо мне?
— Вполне может быть, тебе лучше знать свою маму. Но если ты переживаешь… — задумываюсь на секунду. — У вас есть пожарная лестница?
— Да, но она высоковато от земли.
— Я поймаю. Обхожу общагу, спускайся по ней.
Когда приближаюсь к лестнице, уже вижу, что птичка стоит на самой последней ступеньке и крепко держится, не решаясь спрыгнуть.
— Ловлю! Не бойся, прыгай, — подбадриваю ее, расставив руки в приглашающем жесте.
Она колеблется, оглядываясь наверх. Глубоко вздыхает, затем резко отпускает перила и летит вниз. Я готов, напрягаю все мышцы и ловлю ее, чуть отступая назад от силы прыжка.
— Уф! — она в моих руках, прижимается крепче, а сердце бьется так быстро, что я чувствую это даже сквозь кофту. — Я думала, что ты не поймаешь.
— Как видишь, поймал свой ценный груз, — шепчу ей на ухо с улыбкой, медленно опуская ее на землю. — А теперь пошли, нас ждут.
Аленкина подрагивающая рука находит мою, и мы переплетаем пальцы.
— Алекс, что-то мне страшновато, — признается птичка, виновато улыбаясь.
— Татушка мелкая совсем, Ален, набьют быстро. Хочешь, я буду держать тебя за руку? Или, может, ты передумала? — открываю дверцу машины перед ней.
Аленка сжимает мою руку чуть крепче и, заглянув в мои глаза, качает головой.
— Не, не передумала. Просто… не знаю, как это будет. Вдруг больно сильно? — она садится в машину, а я присаживаюсь рядом, завожу двигатель и смотрю на нее с улыбкой.
— Ну, будет чуть больно, но точно терпимо. Я рядом буду, если что, подержу тебя за руку и поотвлекаю. Тебе точно не о чем волноваться, — уверенно говорю ей, тронув ее ладонь своей свободной рукой.
— Хорошо, — наконец-то расслабляется она. — Давай, едем. Пусть уже быстрее это случится.
Когда мы заходим в тату-салон, Аленка нервно оглядывается по сторонам. Мастер, мужчина средних лет с татуировками по всему телу, приветствует нас с дружелюбной улыбкой.
— Ты определилась с местом? — уточняет он, глядя на Алену.
Она кивает и, чуть покраснев, поднимает край своей футболки, указывая на бок, чуть выше бедра, там, где хочет тату. Мастер одобрительно кивает и просит ее лечь на кресло, чтобы он мог подготовить кожу к работе.
— Все хорошо, я с тобой, — тихо говорю, подходя ближе и беря за руку.
Аленка ложится, чувствую, как пальцы нервно сжимаются в моей руке. Мастер дезинфицирует кожу и рисует контур, проверяя, все ли ее устраивает. Алена кивает, хотя я вижу, что она вся сжалась от страха.
— Готова? — спрашивает мастер, включая машинку, которая начинает вибрировать и жужжать.
Она нервно вдыхает, но кивает. Игла касается кожи, и Аленка зажмуривается, стиснув мою руку. Я наклоняюсь к ней и шепчу:
— Все хорошо, это скоро закончится. Ты справишься.
— Немного больно… Но терпимо, — шепчет она, сдерживая дыхание и пытаясь не двигаться.
Мастер работает быстро и точно, но это место достаточно чувствительное. Алена пару раз сжимает губы, чтобы не застонать от боли, но не жалуется. Постепенно она расслабляется.
— Ты молодец, — тихо говорю ей. — Еще чуть-чуть и все.
Через минут пятнадцать мастер завершает работу, аккуратно обтирает кожу, заклеивает тату и отходит в сторону. На ее теле теперь маленькая, изящная птичка сбоку на животе — символ свободы.
— Ну как? — спрашиваю бодро.
— Я думала, будет хуже, — отвечает она, улыбаясь и осторожно касаясь заклеенного рисунка. — А теперь твоя очередь.
Моя татуировка готова за считаные минуты. Мы с Аленой смотрим друг на друга с улыбками — теперь у нас одинаковые символы, спрятанные от посторонних глаз.
Я оплачиваю работу и жду Аленку, пока она о чем-то расспрашивает мастера.
Сзади хлопает дверь салона.
— Алекс, я так рада тебя видеть! Привет, дорогой, — приобнимает и чмокает меня в щеку только что вошедшая блондинка с ногами от ушей.
40
Алекс
Обстановка явно накалилась. Достаточно одного взгляда на Аленку, чтобы понять — в воздухе искрит. Вижу, как между ней и Крис пролетают молнии, и кто-то явно пострадает. Хотя по большому счету повода для ревности нет. С Крис меня связывает исключительно ее профессиональный интерес — она просто делает свое дело, превращая мое тело в холст для своих тату-шедевров.
Но вот этот ревнивый огонек в глазах Аленки… не могу не заметить. Странное чувство. Внутри разливается теплая волна — не хочется ссор, выяснений, скандалов. Свят-свят. Но осознание того, что для нее я действительно важен, заставляет глупо улыбнуться.
Аленка мечет в меня пронизывающий взгляд, хватает телефон со стола, еще один выстрел взглядом в Крис. Выражение лица решительное, будто готова прямо сейчас поставить всех на место.
— Спокойно, птичка, — хочется сказать, но чувствую, что момент не тот.
Любопытно, что мой боевой соловей задумала. Собирается заявить права? Отмутузить соперницу? Пулей вылетит из салона? Конечно, если что, я вмешаюсь и все разрулю, но сейчас просто наблюдаю, выжидаю, что будет дальше.
Аленка не колеблется ни секунды. Решительно подходит и демонстративно целует меня — и это совсем нецеломудренный поцелуй. Она вкладывает в него всю свою страсть, будто помечает свою территорию перед Крис. Я даже не успеваю моргнуть, как она уже захватывает инициативу.
— Алекс, ты, что ли, девушку себе наконец-то нашел? — язвительно улыбается Крис, не теряя самообладания.
Эта язва уже не раз пыталась свести меня с кем-то из своих подруг, считая это своей святой миссией. Почему-то она уверена, что я несчастен, словно бродячий пес без хозяина, пока не появится "та самая".
— Как видишь, — с улыбкой отвечает Алена, переплетая наши руки.
— Ну что ж, удачи вам, — подмигивает Крис и уходит к своему рабочему месту.
Мы выходим на улицу и едва успеваем закрыть за собой дверь, как Аленку прорывает:
— И кто это такая? Что за "дорогой"? — она резко складывает руки на груди, ее тон полон недовольства.
— Это Крис, половина моих татуировок ее рук дело. Мы знакомы уже прилично давно, — спокойно объясняю.
— И только? Мне показалось, что знакомство у вас куда более близкое, — надув губы, она исподлобья смотрит на меня.
— Один раз... В самом начале, и все. С тех пор просто друзья, — честно признаюсь.
— Ладно, поехали, — она быстро разворачивается и направляется к машине, явно недовольная, но старается это скрыть.
— Ален? — зову, чувствуя, что нужно сгладить ситуацию.
— Ну что еще? — фырчит, плюхается на сиденье и упрямо смотрит перед собой.
Я не могу сдержать смех:
— Ты такая очаровательная, когда ревнуешь, — тихо говорю, вспоминая это милое и немного забавное зрелище.
— Очень смешно! — Алена сердится, но ее губы все-таки подрагивают от сдерживаемой улыбки.
Я наклоняюсь к ней и нежно целую в уголок губ, постепенно углубляя поцелуй. Прикусываю ее нижнюю губу, и Алена приоткрывает рот, впуская меня внутрь. Неспешно исследую вкус, смакуя каждый момент. Такие поцелуи мне нравятся ничуть не меньше, чем грубые и страстные. А иногда, как сейчас, даже больше. Она полностью подчиняется моему ритму, будто пластилин в моих руках, касаясь моих губ своим языком и вступая в медленный, чувственный танец.
Кажется, этой близости мне всегда мало. Катастрофически. Мы так редко видимся, что это начинает сводить с ума. Нужно что-то менять. Не знаю, как долго мы сможем продолжать скрываться, но я больше не хочу этих ограничений. Хочу чаще быть рядом с ней.
Отвожу Алену к общежитию и, отвлекая комендантшу разговорами, помогаю ей пройти внутрь, не привлекая лишнего внимания. К счастью, на этот раз ей не приходится забираться через пожарную лестницу.