— Какая? — постукиваю по бочке*, отбивая ритм.
— Поможешь мне составить бизнес-план? Без него идти к твоему отцу бессмысленно. Как бы хорошо он ко мне ни относился, деньги на ветер не бросит.
— Стас, ты серьезно? Ты же знаешь, как я ненавижу всю эту муть…
— Бро, кто, кроме тебя? Я же в курсе, как твой отец гонял тебя с бизнесом, пока не сдался. Ты все это умеешь, а я — нет.
Он прав. Как бы я ни отбрыкивался, отец был настойчив и уперт. Пока мама была жива, он не упускал случая втянуть меня в семейное дело, заставляя заниматься цифрами, расчетами, планами. И хотя я искренне ненавидел это, знания остались.
— Ладно, будь по-твоему. Будем по вечерам сидеть с этим. Пойдет?
— Да, заметано. Ты настоящий друг!
Обдумываю детали бизнес-плана, исходя из того, что знаю на текущий момент, но мысли нет-нет возвращаются к Алене. Сегодня пятница, значит, она поедет домой. Если мне повезет, и родители на вечер куда-то выберутся, можно будет спокойно пересечься с ней. В прошлый раз мы отлично провели время, и если звезды снова сложатся также, то не придется ничего придумывать или скрываться.
— Аленкин, какие планы на вечер?
— Адски устала. Буду лежать, изредка появляясь у холодильника. А, и еще приму ванну. Мечтаю об этом всю неделю.
— Вика разве ничего не запланировала?
— Они идут в ресторан. Я убедила их, что у нас еще будет время завтра, поэтому я сейчас одна. А ты чем занят?
Ничего не отвечаю. Хочу приехать к Аленке сюрпризом. Настроение сразу подскакивает вверх, хотя фоновая тревога, не покидающая меня уже несколько дней, все еще висит где-то на периферии. Но Алена убедила меня, что я просто накручиваю себя по пустякам. Решаю задвинуть эти мысли куда подальше, усаживаясь за руль. Час дороги — и весь вечер в нашем распоряжении.
Машину оставляю подальше от дома, чтобы не привлекать внимание родителей, и прохожу через задние ворота, пользуясь черным ходом — все по привычке, в целях предосторожности. Поднимаю голову вверх, мельком бросая взгляд на окна, и сразу замечаю густой дым, вырывающийся наружу.
— Твою мать! — вырывается у меня.
Без секунды раздумий бросаюсь к дому. Алена там одна! Сердце бешено колотится, пока я рывком открываю дверь и бегу по коридору. Все мысли о чем-либо, кроме ее безопасности, мгновенно испаряются.
* Большой барабан (бочка) - один из основных инструментов барабанной установки, игра на котором осуществляется ногой при помощи педали.
43
Алекс
Бегу на второй этаж, отмечая, что огонь еще не успел распространиться слишком сильно. Шансы вытащить Аленку живой у меня есть. Адреналин кипит в крови, но я стараюсь держать голову холодной. Стягиваю рукав кофты, чтобы защитить руку, и рывком открываю дверь.
Жар бьет в лицо, комната вся в дыму, но огонь пока бушует у окна, продвигаясь не очень стремительно. Быстро осматриваюсь. Ее нигде нет. Неужели прячется? Или, может, в ванной? Делаю короткую паузу обдумывая. Секунда кажется вечностью, но медлить нельзя. Резким движением дергаю дверь ванной, готовясь к худшему.
Внутри все затянуто густым дымом. Я на секунду задерживаюсь, закрывая рукавом лицо, чтобы хоть немного смягчить удары жаркого воздуха по легким, и решительно вхожу внутрь.
Аленка лежит на полу рядом с ванной, как будто пыталась подняться, но не смогла. Лицо бледное, губы слегка посинели, а глаза закрыты. Подбегаю к ней, паника накатывает, но заставляю себя сосредоточиться. Времени нет.
— Ален! — выкрикиваю, присаживаясь на колени и проверяя пульс на шее. Слава богу, она жива. Пульс слабый, но стабильный. Осторожно подхватываю ее под плечи и колени, поднимая на руки.
Ее тело кажется слишком легким, почти невесомым. Бегу к выходу, прижимая Аленку к груди, стараясь защитить ее от дыма. Огонь уже близко, но я сосредоточен на одном — выйти отсюда как можно быстрее. Дым заставляет легкие гореть, глаза слезятся, но я не останавливаюсь.
Выбегаю из комнаты, чуть не оступаясь на ступеньках, но инстинкт самосохранения работает, удерживая баланс. Через несколько секунд, которые кажутся вечностью, выбегаю на улицу, в прохладу свежего воздуха. С трудом откашливаюсь, а затем осторожно опускаю Аленку на землю. Ее лицо покрыто копотью, но она дышит.
Новый приступ кашля буквально сбивает меня с ног. Легкие горят, голова кружится, но я силой воли заставляю себя вытащить телефон из кармана, хотя руки дрожат так сильно, что с трудом удается нащупать его.
— Эй! Парень! — доносится голос откуда-то из-за забора.
Я оборачиваюсь, пытаясь сфокусироваться. Наш сосед машет рукой.
— Слышишь? Я уже вызвал пожарку и скорую. Скоро приедут. Ты это, прикрыл бы, — кивает в сторону Аленки.
Я инстинктивно оборачиваюсь и только сейчас осознаю: вытащил ее голой, как есть. Спешно стаскиваю с себя куртку, прикрывая ее тело.
— Спасибо! — выдавливаю хриплым голосом, насколько это возможно. Не уверен, что меня услышали, поэтому просто киваю в сторону соседа. Он тут же скрывается за забором, оставив меня наедине с этой странной, леденящей душу тишиной.
Только сейчас меня накрывает осознанием: что было бы, если бы я хоть на минуту опоздал? Цепенею, мои пальцы инстинктивно сжимают руку Аленки сильнее, чем нужно. Внутри все сжимается от страха и бессилия. Она по-прежнему без сознания, и я даже не знаю, чувствует ли она боль.
— Держись, птичка… — шепчу ей, надеясь, что она каким-то образом услышит.
Я же без нее… Не знаю, как буду. Она — лучшее, что со мной случилось. Она моя муза, я намного чаще стал писать стихи и музыку. Мне лететь к ней хочется. Я горю ей, дышу ей. Люблю ее…
— Аленка, только живи, любимая…
Первыми раздаются сирены пожарных. Они слаженно разворачивают рукава, струи воды с грохотом обрушиваются на огонь, сбивая пламя. Огонь постепенно уступает напору, шипя и затихая. В то же время к дому подъезжает скорая. Врачи тут же принимаются за Аленку, быстро надевая ей кислородную маску и проверяя уровень кислорода. Пульсоксиметр показывает, что ситуация не критична. Я успел вовремя.
Они пытаются погрузить ее на каталку, но я резко встаю и не даю.
— Я сам, — поднимаю Алену на руки и осторожно укладываю на кушетку в скорой, меняя куртку на выданный водителем плед.
— Молодой человек, как вы себя чувствуете? — один из врачей обращается ко мне.
— Все в порядке, — пытаюсь отмахнуться, но кашель все же вырывается.
— Давайте-ка, сядьте с нами, — врач пристально смотрит на меня. — Мы вас тоже осмотрим, на всякий случай.
Собираются уже захлопнуть двери, но во двор заезжает машина отца. Не знаю даже, откуда он узнал о произошедшем. Наверное, тот самый вездесущий сосед. Потому что у меня, честно говоря, и мысли не было кому-то звонить. Только сейчас осознал, что позвонить все же надо было.
— Алена? Что с ней? — подбегает Вика и пытается залезть внутрь.
Врач решительно останавливает ее.
— Вы кто? Мама?
— Да! Ну что вы молчите, как она?
— Мама, значит так, с дочерью вашей все хорошо. Насколько вообще может быть хорошо после того, как надышался дыма. Везем в больницу. Вы можете навестить ее там.
— Но как же? Я хочу поехать с ней! Алекс, оставайся с отцом. И вообще, что ты тут делаешь?
Сильный кашель раздается сзади меня, и я бросаю все, не обращая внимание на возмущение Вики. Держу Аленку за руку.
— Алекс? — слабым голосом зовет.
Поворачиваюсь к Вике.
— Я еду с Аленой. Вы можете поехать следом.
Сейчас для меня Алена важнее всего. Все равно, что там Вика потом устроит.
44
Алена
Когда прихожу в сознание, первым делом слышу голоса рядом. Они спорят, хоть и тихо. Голова трещит, и я бы с радостью не слушала их. Трубки в носу мешают ужасно. Хочу избавиться от них. Рука кажется неимоверно тяжелой, но я всё же поднимаю её и с усилием вытаскиваю пластиковые трубки.