Она переводит взгляд на меня, обводит им мое лицо и замечает белесый потек. В тот же момент она прижимает руку к желудку, какое-то время молчит, а затем прикрывает ей рот.
— Сереж, я выйду, прости, — бегом удаляется из тренажерки.
Мы с Алексом обмениваемся растерянными взглядами, и чувство неловкости наполняет комнату. Неужели это действительно из-за нас? Или есть что-то другое, что тревожит маму? Может быть, они вернулись раньше по другой причине, и это было просто совпадением?
Сергей Васильевич резко захлопывает дверь тренажерки, его лицо выражает злость и разочарование. Он делает несколько шагов в нашу сторону, и я чувствую, как напряжение в комнате нарастает.
— Что, черт возьми, тут происходит? — его голос резко прорезает тишину. — Вы совсем спятили?! Вы понимаете, во что себя втянули?
Я опускаю взгляд, пытаясь спрятаться за спиной Алекса, но Сергей Васильевич не дает шанса уйти от разговора.
— Вы с ума сошли! — продолжает он. — Что вы думаете? Что это просто игра? Это... — он замолкает, судорожно вздыхая. — Мы с твоей мамой, Алена, ждем ребенка.
Я замираю. Эти слова будто обухом по голове.
— Что?.. — тихо спрашиваю, не веря своим ушам.
— Ты все правильно услышала, — его голос становится холоднее. — И теперь вы родственники. Ты и Алекс. И то, что происходит между вами, должно немедленно прекратиться.
Алекс вскакивает и делает шаг вперед, но Сергей Васильевич прерывает его.
— Даже не пытайся возражать, — резко отрезает он. — Ты считаешь это нормальным? Как думаешь, что говорят мои партнеры, когда до них доходят слухи? Они намекают на то, что мы тут живем какой-то "шведской семьей". Вы оба ставите под угрозу не только репутацию семьи, но и мою работу. Ты думаешь, бизнесу это понравится? Ты, Алекс, немаленький мальчик, должен это понимать!
— Это не ваше дело, — наконец говорит Алекс, его голос полон сдержанного гнева. — Наши чувства вас не касаются!.
— Это не только мое дело, — отрезает Сергей Васильевич. — Это вопрос семьи и бизнеса. Ты не только мою жизнь портишь. Вика и я долго обдумывали, как сообщить вам, но, увидев все это, я больше не могу молчать. Вы должны расстаться. И это не обсуждается.
Я чувствую, как по щекам текут слезы. Алекс, напротив, сжимает кулаки.
— Ты не можешь решить за нас! — говорит он.
Сергей Васильевич хмурится еще сильнее, его голос становится угрожающим.
— Могу, — отрезает он. — Либо вы расходитесь, либо, Алекс, ты больше не появляешься в этом доме. И не думай, что я шучу. Это не шутки.
Алекс уже открывает рот, чтобы возразить, но Сергей Васильевич поднимает руку, прерывая его.
— Вы не понимаете, что поставлено на карту! — продолжает он. — Мы с Викой ждем ребенка, и если из-за вас или вашей... ситуации с ним что-то случится, мы вам этого не простим. Ни я, ни она. Партнеры уже начали косо смотреть на нашу семью. Нам это нужно? Нет. Так что у вас есть выбор: либо вы расстаетесь, либо, Алекс, тебе здесь больше не место.
Паника захватывает тисками, и я беспомощно смотрю на Алекса, едва сдерживая истерику. Его рука внезапно обхватывает мою, сжимает крепко, будто передавая уверенность, которой мне сейчас так не хватает.
— Не надо меня продавливать и ставить ультиматумы! — рычит Алекс, в голосе сквозит ярость. — Думаешь, мной можно манипулировать? Да ни хрена! Я от нее не откажусь!
Он подхватывает свою одежду, потом решительно тянет меня за собой.
— Пойдем, птичка! — бросает он, уверенно направляясь к выходу.
Но путь нам перегораживает Сергей Васильевич. Его голос холоден как лед.
— Не так быстро, мачо недоделанный! — бросает он резко. — Она никуда не пойдет. Я за нее в ответе перед Викой. Сам можешь отправляться на все четыре стороны, — его слова звучат, как приказ.
49
Алена
Алекс притягивает меня ближе, крепко обнимая, и шепчет на ухо, чтобы никто не услышал.
— Птичка, мы не сдаемся, ясно? Это тактическое отступление. Кивни, если поняла, — его голос звучит мягко, но в нем есть твердость, которой я пытаюсь зацепиться.
— Х-хорошо, — киваю, хотя внутри все дрожит от страха.
События разворачиваются слишком быстро, и я почти теряюсь в происходящем. Мысли путаются, меня охватывает ужас, что могу потерять его. Каждая клеточка моего тела тянется к нему, словно пытаясь удержать.
— Ничего не бойся. Мне нужно немного времени. Я буду на связи, — его слова все еще уверенные, несмотря на тяжелый взгляд Сергея Васильевича, прожигающий нас насквозь.
— Я тебя люблю, слышишь? — шепчу одними губами, наши взгляды встречаются, и я пытаюсь вложить все свои чувства в эти слова.
— Люблю тебя, Аленка моя, — отвечает Алекс и демонстративно целует меня, бросая вызов всей ситуации.
Сергей Васильевич напрягается, но уже поздно. Алекс отступает, а я медленно опускаю руки, чувствуя, как он ускользает из моих объятий. Он быстро направляется к выходу, а я остаюсь на месте, пытаясь собрать свои мысли и унять дрожь.
— Потом поговорим, — кивает Сергей Васильевич, стараясь не смотреть на меня, ведь я все еще без одежды, и уходит.
С тех пор я нахожусь в каком-то ужасном подвешенном состоянии, будто жизнь застыла на паузе. Боюсь каждого шороха за пределами своей комнаты, как будто они могут означать еще одно столкновение с родителями. Не хочу их видеть. Не хочу говорить с ними. Чувствую, что любое слово или встреча лишь усугубят эту пропасть между нами.
Сутки не спускаюсь вниз даже поесть, чтобы избежать лишних взглядов и разговоров. Спать толком не могу — стоит закрыть глаза, как передо мной начинают мелькать дурацкие картинки. Мысли носятся хороводом, не давая ни одного шанса на отдых.
С облегчением покидаю дом и уезжаю в академию, даже не дождавшись конца выходных. По-другому не могу. Возвращаться домой будет невыносимо — эта напряженная атмосфера, осуждающие взгляды... Каждый угол теперь пропитан давлением, в котором невозможно дышать. Я сбегаю, если называть вещи своими именами. И что самое страшное — возвращаться домой совсем не хочется.
— Аленка, ты сегодня какая-то не такая, — Марина внимательно смотрит на меня, прислонившись к зеркалу в раздевалке. — Случилось что-то?
Я устало вздыхаю, завязывая пуанты.
— Все нормально, просто голова забита. Ничего страшного, сейчас разомнусь, и все пройдет.
Марина молчит, но явно не верит. И как ей объяснить? Мыслей слишком много, они клубятся в голове, одна за другую цепляются. Произошедшее дома не отпускает. Будто пытаюсь держать в руках рваную сеть, в которую забился ветер, и каждый раз, когда мне кажется, что я справилась, ветер рвет сеть снова.
Поднимаюсь на ноги и иду в зал, стараясь не думать ни о чем, кроме музыки.
— Алена, хорош в облаках витать, — раздраженно бросает Сева, мой партнер по дуэту, когда я в очередной раз сбиваюсь.
— Извини, просто… — пытаюсь оправдаться, но сама понимаю, что это не поможет.
Елена Викторовна, наш хореограф, бросает недовольный взгляд, но пока молчит. Я чувствую, как внутри нарастает паника — нужно собраться, а я словно не здесь. Снова мысли возвращаются к дому, к тому разговору, к Алексу. От этого голова кружится сильнее.
— Внимательнее! — строго звучит голос Елены Викторовны, когда я снова ошибаюсь в движении.
Теперь все идет на автопилоте. Мои ноги не слушаются, баланс ускользает. Вот приходит момент поддержки. Я взмахиваю руками, чтобы поймать равновесие, но в ту же секунду Сева делает шаг назад, и я теряю опору. Пытаюсь удержаться, но падаю слишком быстро.
Глухо ударяюсь о пол, и все вокруг на миг замирает. Взрыв боли пронзает правое колено — словно горячая игла пронизывает его насквозь. Мгновенно становится трудно дышать, и боль накрывает меня волной.
— Алена! — Марина первой оказывается рядом, ее голос полон тревоги.
— Колено… — только и могу выдавить я, сжав зубы от боли.
— Не двигайся! — быстро реагирует Елена Викторовна, уже направляясь к выходу. — Я позову врача.