- А сейчас чем твоя фирма занимается? – Интересуется он.
Медлю секунду, перед тем как ответить, но быстро беру себя в руки и отвечаю:
- У нас эксклюзивный годовой контракт на юридические услуги с «Базис-М», это крупный строительный холдинг, они недавно зашли на наш рынок, – решаю, что сообщать факт, что это фирма моего бывшего, не стоит, зачем Максу эта информация?
Что-то мелкает на его лице, не могу разобрать, и он воодушевленно произносит:
- А да, я видел, огромный баннер на проспекте натянут. Стой, это они выиграли тендер на строительство микрорайона?
- Они, да. И я им в этом помогла, - не могу удержаться от хвастовства, - наша фирма готовила все документы на тендер, так что в этом есть и моя заслуга.
- Ого, да ты крутая! – Макс не скупится на похвалы, которые как-то незаметно переходят в комплименты. И мы сидим на веранде потом еще час, беседуя обо всем понемногу. После чего, обменявшись телефонами, расходимся.
А на следующий день на работе приключается коллапс, и я, отпустив Наташку, остаюсь одна доделывать документы. Этаж постепенно пустеет, и я не замечаю, как за окном уже темно, и зажглись фонари, а значит время явно больше десяти часов вечера. Отзвучали гулкие шаги, удаляющиеся по коридору к лифтам, и снова воцарилась тишина. Еще полчаса работы, и еду домой – решаю я про себя и погружаюсь в бумаги.
- Ты чего творишь? – на пороге возникает мой шеф и по совместительству – бывший муж. – Я уже собрался уходить и вижу, что у тебя горит свет. Все ушли уже давно, ты что тут делаешь?
Он стоит на пороге, в коридоре темно, а в моем кабинете включен свет, поэтому не вижу его лица, только силуэт, но по голосу понимаю, что он хмурится, хотя голос звучит весело. Он застыл в проеме двери, не заходит и не выходит, ему наверно хорошо видно, и мою растрепавшуюся за день прическу и то, что я сбросила туфли и сижу босая. Ерзаю на стуле, пытаясь нащупать ступнями туфли и незаметно их надеть, не опуская глаз. Вглядываюсь в в темный силуэт, но конечно же кроме очертаний широких плеч и его стройной фигуры, ничего не вижу. Куда он смотрит? Может на мою блузку, на которую я час назад поставила пятно, когда пила кофе?
- Да работы привалило, - выдавливаю наконец, отмирая.
- Это понятно, всем привалило, но сидишь тут только ты. Где твоя Наташка хотя бы? Все уже ушли домой и видят десятый сон.
- Я тоже уже ухожу, - говорю я на это. – Между прочим, ты тоже вот только вышел.
- Мне можно, а ты в первую очередь женщина, а потом уже работник года. – Выговаривает мне он, - как ты планировала возвращаться? Или вообще думаешь в офисе ночевать? Вставай уже, пошли, домой отвезу. Сегодня уже на работу с утра.
Когда он таким тоном говорит, возражать ему бесполезно, это я по опыту знаю, поэтому нашариваю наконец свои туфли под столом и со стоном в них влажу.
- Что такое, Кисунь? – Тут же откликается на мой стон.
- Туфли, - сообщаю я на мой взгляд очевидные вещи, но вдруг понимаю, что наверно ему неведомы эти мечты о снятых туфлях: - Ноги устали, тяжело туфли натягивать снова. Надо наверное сменку носить для ночных смен.
Саша не оценивает моей игры слов:
- Ночные смены в офисе для тебя запрещены с этой минуты. А туфли можешь не одевать, если хочешь, могу отнести тебя на руках.
Но я конечно не хочу. Поэтому просто босиком иду по коридору до лифта, а уже на парковке он, не спрашивая, подхватывает меня на руки и несет до машины как пушинку. В машине едем молча, я даже начинаю дремать, и будит меня Сашин тихий голос:
- Слушай, как красиво тут ночью, я и забыл уже какой красивый наш город. Небо это. Помнишь ты говорила, что у нас такое темное и низкое небо летними ночами, но кажется, оно обволакивает тебя со всех сторон мягким, как подтаявшее масло. Я не понимал сравнений тогда. А сейчас вижу. Хочется нож туда воткнуть и кусочек себе отрезать.
- Угу, - бормочу я, так и не вспомнив, когда я такое говорила. Я ведь и сама небом не любовалась уже много лет.
- Ты спишь что ли, Кисунь? Голос сонный такой, - лениво интересуется он, резко сворачивая с проспекта на тихую улочку, ведущую к моему дому. Луна очерчивает его профиль и руки на руле, от резкого поворота руля напрягаются мышцы на руки, и тонкая ткань его дорогой рубашки так красиво подчеркивает их.
Видимо, я действительно сплю, потому что неожиданно для себя говорю:
- Красиво.
И к счастью, он решает, что я про звездное небо и про огромные вязы, склонившиеся на дорогой и подсвеченные фонарями, а не про него.
И мы снова замолкаем каждый о своем и молчим до самого моего дома.
Глава 24
Вечернее солнце неумолимо клонится за горизонт, окрашивая волны реки в удивительный розовый цвет. Похоже, пиарщики решили всем показать в нашем небольшом городе, что «Базис-М» не только круто строит жилые комплексы, но и круто отдыхает. Корпоратив по случаю дня строителя и дня рождения компании решили проводить на открытой террасе на берегу реки, где накрыты белоснежными скатертями круглые столы, ломящиеся от угощений. Терраса утопает в зелени, от реки идет вечерняя прохлада, остужая горячий зной летнего дня.
Уже сказаны все поздравительные и хвалебные речи, и корпоратив плавно переходит в неформальную стадию, когда все общаются со всеми, переходя от стола к столу. Приглашенные музыканты играют кавер-версии популярных песен. Я любуюсь закатом сквозь опущенные ресницы, краем глаза отмечая, что несколько пар вышли потанцевать.
- Потанцуем? – заслоняя закатное солнце, надо мной склоняется молодой парень из соседнего отдела.
Он, кажется, приносил мне кофе на этой неделе несколько раз, пока я совершенно зашивалась и работала, не поднимая головы. А я не могу даже вспомнить, как его зовут. Но тем не менее, легко соглашаюсь, люблю танцевать, хотя очень редко это делаю. Но детские занятия бальными танцами навеки привили мне стройную осанку и чувство ритма.
Выходим в центр, свободный от столов, и присоединяемся к танцующим парам. Мой партнер настолько молодо выглядит, что мне очень хочется поинтересоваться есть ли ему восемнадцать. Но танцует он хорошо, и ведет меня уверено, правда, очень волнуется, когда задает мне банальные вопросы. Я вижу, что он очень хочет понравится, а то, что я ему понравилась выдают его прижимающиеся бедра и ощутимым бугром в брюках, будто старшеклассник притащил из школы в кармане пенал, и забыл о нем, прижимая меня в танце.
Музыка еще не стихает, когда моим ухом раздается строгий голос шефа:
- Вадим, вам наверное домой пора, уверен, что мама волнуется.
Отчего мой партнер заливается краской и так быстро ретируется не попрощавшись, что окончание фразы Саша говорит уже в пустоту:
- Пришла пора взрослых танцев.
- Фу, как некрасиво, - говорю я, - зачем ты его обидел? Он ведь совершеннолетний и может танцевать с кем угодно и сколько угодно.