Не знаю, на что мы надеялись, что сможем скрыть наши отношения. Видимо, за нами явно кто-то следил, потому что и отношений толком не было, а вот информация о них в Правительстве есть.
Думаю, что сейчас надо подойти к начальнику Сашиной службы безопасности, и, видимо, рассказать все как на духу. Может он не знает, что мы бывшие супруги с Сашей, может ему станет проще выяснить, кто стоит за жалобами в прокуратуру и отдел защиты прав потребителей, обладай он этой информацией. Мне теперь всюду видятся враги, я так напряжена и испугана, что полагаю, что мой телефон прослушивается. Поэтому убеждаю себя не звонить немедленно Саше. Все равно он скоро вернется, скажу ему лично.
На улице так душно, как будто погода повторяет мое состояние. Мне не хватает воздуха, и мысли медленно ворочаются, словно ленятся собираться в стройные ряды. Прогулка ничуть не успокоила меня, я еще больше разнервничалась.
В офисе рассказала все Наташе, и на мое удивление, она согласилась, что видимо, придется рассказывать службе безопасности про наши отношения с Сашей. Только в одном подруга спорит со мной, она считает, что прежде всего надо рассказать шефу, а потом уже начальнику СБ.
- Ладно, - наконец соглашаюсь с ней, - позвоню ему. Но мне нужно сил, я ведь и не разговаривала с ним толком с того момента, как узнала, что Катя – это его девушка и она ждет от него ребенка.
- Про силы не волнуйся, - улыбается подруга, - я знаю прекрасное средство. Это твое любимое фисташковое мороженое. Считай, что я уже за ним бегу. Ты еще будешь разговаривать, а мороженое будет уже тебя ждать. – Заверяет меня она.
Я выжидательно на нее смотрю, рассчитывая, что он вот-вот скроется за дверью, но она еще не все сказала, и продолжает:
- А вот насчет Кати этой ты очень зря. Я уже говорила тебе, что ей не стоит верить. Не понимаю, что ты так вцепилась в ее слова? И не слушаешь свое сердце? А еще лучше – своего Сашу.
- Сердце я как раз и слушаю, - говорю я, - сердце мне и подсказывает, что он выбрал не меня. Но ты права, мне надо позвонить ему. Сейчас ему будет не до моего сердца, да и нам с тобой тоже.
Наташа уходит, а я еще пару минут бездумно пялюсь в экран телефона с Сашиным контактом, прежде чем решаюсь ткнуть пальцем в «позвонить». В Москве сейчас очень раннее утро, запоздало соображаю я, но прежде чем я успеваю нажать «отбой» с мыслями, что он спит наверное еще, Саша уже берет трубку и говорит сонным голосом:
- Как приятно, Кисунь, когда меня утром будит твой звонок.
- Привет, - выдавливаю я.
- Привет, киса! – Его голос хриплый ото сна, и это вызывает во мне толпы мурашек.
- Ты один? – Глупо интересуюсь.
- Та-а-а-ак, - тянет он, откровенно веселясь, - ревнивая Кисуня опять себе чего-то надумала?
Стоп. О чем мы говорим вообще? Это все магия его сонного голоса, и картинки в моей голове, вызванные этим голосом. Как он потягивается на смятых простынях, ерошит свое волосы, лежит закинув руки за голову, щурит глаза на луч солнца, касающийся его лица и разговаривает со мной. Мое воображение готово пойти и дальше, но я останавливаю его и произношу как можно нейтральней:
- Саш, это очень важно. Это касается меня и тебя. Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай.
Но конечно же он перебивает:
- Хорошо, я готов. Сам хотел поговорить. – Его голос больше не сонный. Он бодро продолжает: - Только сначала я, а ты не перебиваешь. А потом ты, и я не перебиваю. Иначе мы опять начнем спорить. Или, наоборот, флиртовать. И опять не поговорим, а разговор давно назрел. – В голосе Саши отчетливо слышатся властные нотки.
Я пытаюсь вставить слово и начинаю:
- Это я сна…
Но даже не могу произнести до конца «сначала», как Саша говорит:
- Успеешь, Кисунь, мы не торопимся, времени – вся жизнь. Давай про Катю. МЫ с ней недолго были вместе, но расстались, прежде чем я взялся за проект. То есть даже до встречи с тобой в этом году. И уж точно она не может быть беременная от меня. Никаких семей с ней я не планировал. Она просто любила мои деньги и продолжает их любить. А я и вообще даже не помнил, как она выглядит, пока она с Эвелиной в кабинет мой не заявилась пару недель назад.
Глава 45
- Знаешь, Кисунь, вообще-то, так во мне сомневаться – это что-то за гранью. То есть ты думаешь, что я провожу с тобой ночь, бегаю за тобой по Гонконгу, вытаскивая из лап главаря триады, стараюсь изо всех сил тебе понравится, и в то же время за твоей спиной планирую жениться на силиконовой кукле без мозгов? Так ты обо мне думаешь? Что я не понимаю с кем заводить детей и выбрал в качестве матери своим детям недоразумение типа Кати? – в его словах я слышу упрек и злость на меня.
И вдруг понимаю, что они обоснованы. Саша не давал мне поводов для сомнений в его словах или действиях. Это я сама нашла этот повод, который и поводом-то назвать смешно – это слова его секретарши и Кати, а что если это действительно вранье? Мне некогда было выяснять, я была занята страданиями и своей болью от услышанного. Понимаю, что должна была спросить его сначала.
- Прости, - произношу я заплетающимся языком.
- Я в этой ситуации знаешь, что понял? Какой я был идиот, что поверил другу пять лет назад. И что ты сейчас просто мне отплатила той же монетой. Только поверила не подруге, а вообще левым девицам каким-то.
- Прости, - повторяю я вновь чуть громче.
- Да не за что прощать, Кисунь. Как раз из-за этого лучше дошло до меня, что нельзя так делать. Сначала злился, конечно, ужасно на тебя, как ты так могла поверить в такую ерунду? А потом через пять минут дошло, что я еще больше тогда накосячил. Так что будем считать – сравняли счет. – Невесело усмехается он. – Но давай больше так не будем делать оба, идет?
В его голосе столько надежды, что не могу ничего с собой поделать и откликаюсь эхом:
- Идет.
В сердце ноет щемящая тоска, мне так тепло от его слов, как давно уже не было, я буквальное греюсь в лучах теплого солнца. И хоть он не говорит прямо ни о любви, ни о нашем будущем, в его фразах и его голосе так много всего отзывается мне, трогает меня до глубины души, что может и не надо признаний.
Саша будто читает мои мысли и произносит тихо-тихо:
- Я тебя люблю. Соскучился ужасно, скоро прилечу уже, дождись и нормально поговорим. Эти разговоры по телефону, не видя твоего лица, без возможности прикоснуться – чушь полная. Хочу, чтоб сразу за «я тебя люблю», я мог бы тебя целовать.
У меня заходится сердце, я понимаю, что сейчас я должна все разрушить ради него самого, для него его фирма важней всего, это дело всей его жизни, я не могу допустить, чтоб ее обанкротили только потому, что мне нравится слышать его слова любви и нежности.
Смотрю на часы, еще чуть-чуть оттягивая время, представляю, что Наташка уже купила мороженое, и оно мне сейчас пригодится, не даст разреветься среди бела дня, зато позволит пожалеть себя самую малость, а потом начать решать свои проблемы и проблемы фирмы.