Интуитивно кладу ладони на живот, пытаясь защитить свою кроху.
Есть только один человек, который может помочь. Выхожу из общежития. Как добираюсь до нужного дома, не помню, все за пеленой тумана.
Нажимаю на дверной звонок.
— Ингуля?
Прохожу в квартиру, в коридоре стекаю по стеночке.
— Я беременна, бабуль, — реву белугой.
Матильда Адамовна окидывает меня придирчивым взглядом.
— Что с его отцом? — спрашивает строго.
— Мы не нужны ему.
— Хм-м, — поправляет на носу круглые очки. — А с твоим?
Поднимаю заплаканные глаза:
— Ты же знаешь, он никогда не простит мне этого.
— Не прости-и-ит, — кивает, соглашаясь, и тяжело вздыхает.
Помоги, бабушка, пожалуйста, помоги.
— Что мне делать, ба? — голос срывается.
Матильда Адамовна поправляет большим пальцем мундштук, затягивается, а после выдыхает сигаретный дым в сторону:
— Что делать, что делать? Чай идем пить, горе луковое.
Глава 2
Инга
Тринадцать лет спустя
— Мишенька, у тебя тень падает на яблоко и справа, и слева. Так в обычной жизни не бывает, — стараюсь говорить мягко.
— Но так же красивее? — наивно спрашивает мальчик.
— Это бесспорно. — «Я художник — я так вижу» тут не прокатит.
В школе мы должны научить детей делать правильно. Неправильно они и сами научатся.
— Добавь вот тут больше красного, чтобы картина выглядела более естественно.
Тяжелый вздох, и малыш принимается замазывать тень. Ну прости, Мишань, я понимаю, как иногда хочется «пошалить», но я учитель, и моя обязанность сказать тебе, что так неправильно.
Оставляю небольшую группу детей и дальше заниматься своими рисунками и сажусь за стол. Рассматриваю домашнее задание ребят. Внимание привлекает рисунок Жени. Девочке пять лет, у нее явный талант, но ее рисунки очень странные.
На каждом из них всегда присутствует черное пятно. Просто черный круг. Этот черный круг — «мама». Я не знаю, есть ли у девочки мать. Ее всегда приводит и забирает тетя. Однажды приходил отец, но я не видела его, в тот день занятие проводила моя начальница, Лариса Андреевна.
Урок заканчивается, и я прошу тетю Жени отойти в сторонку:
— Простите, пожалуйста, хотелось бы поговорить с кем-то из родителей Женечки и обсудить ее рисунки, — стараюсь говорить мягче.
— А что с ними не так? — женщина сразу включает режим «тревога».
— Все в порядке, просто можете попросить мать или отца прийти на следующее занятие?
— Я попытаюсь.
На следующее занятие через два дня Женя снова приходит со своей тетей. Мысленно вздыхаю. Что ж, я хотя бы попыталась…
Урок проходит незаметно, детки расходятся вместе с родителями. Я неспешно убираю мольберты, карандаши, краски. Когда разворачиваюсь, натыкаюсь взглядом на Женю, прилежно сидящую на лавочке возле входной двери.
Подхожу к ней и присаживаюсь на корточки:
— Жень, а где твоя тетя?
Пожимает плечами:
— Я не знаю.
Понятно, что ничего не понятно.
На сегодня у меня закончились уроки, поэтому я решаю позвонить Жениной тете, чтобы выяснить, кто же все-таки заберет ребенка.
— Женька, а пойдем пить чай с бубликами? — подзадориваю девочку.
Та с радостью подпрыгивает и уходит следом за мной в небольшую учительскую. Наливаю чай и нахожу номер тети Жени.
Гудки идут долго, после отвечает молодой женский голос:
— Алло.
— Добрый день. Я могу услышать Валентину Александровну?
— О, а вы родственница? Гражданку привезли на скорой. Ее сбила машина. У нее ушибы и сотрясение. Документов при себе нет, телефон не разблокировать. Хорошо хоть вы позвонили.
— О господи. Нет, я не родственница, — голос начинает дрожать.
— А как найти родственников, знаете? Скажите, что женщина в четвертой городской в травматологии. Пусть привезут вещи и документы.
— Я поняла, все передам. Спасибо.
Дрожащими руками снова листаю дело Жени, в поисках номера телефона родителей. Нахожу номер, но имени нет. Интересно, чей? Отца или матери? Бардак.
Набираю.
— Да! — отвечает мужской голос.
Фоном слышен гул, стук, аж уши начинают болеть.
— Простите, вы отец Евгении?
— Да, а вы кто?
— Я преподаватель изобразительного искусства…
— Да-да, сестра передавала мне, что вы хотели поговорить со мной. К сожалению, у меня не получилось в этот раз подъехать. Вы не против, если я заеду завтра и мы поговорим?
— Я, в общем-то, не против, но тут такое дело…
Пересказываю мужчине, что только что узнала.