— Вы получите все состояние вашего отца, если выйдите замуж.
Так, это не сложно.
— Чисто гипотетически: за любого мужчину или за конкретного?
— К сожалению, за конкретного.
Заебись… других слов нет.
— И кто же это? Его престарелый друг или партнер? Его сын? Племянник? Сосед? Сын уборщика? — меня несет.
— Отец вашего сына.
Твою мать.
Закрываю глаза и пытаюсь словить дзен. Папа-папа, а обо мне ты подумал? Если человек отказался от собственного ребенка, зачем насильно сводить с ним? Неужели ты сам этого не понимаешь?
— Чисто гипотетически, — я продолжаю, — я могу взять любого мужчину, да хоть вас, — глаза Михаила загораются, — сказать: «Это отец Александра» и выйти за него замуж?
Михаил откашливается и отвечает:
— Чисто гипотетически, ваш отец упомянул в завещании, что должны быть предоставлены результаты ДНК-экспертизы, подтверждающие отцовство. Но…
Клянусь, я вижу, как в глазах Архипова пылает бешеный огонь.
— Но? — выгибаю бровь и подаюсь ближе.
— Есть парочка клиник, где можно сделать подобный анализ так, чтобы результат удовлетворил вас. Если вы понимаете, о чем я.
О, я понимаю, жадный ты сыч.
Киваю, дескать, конечно. Как только, так сразу.
Но Михаил будто бы резко теряет ко мне интерес, опомнившись.
— Я так понимаю, на этом все? Для меня больше не будет никаких новостей?
— Да, Инга. Вы правильно понимаете. Возвращайтесь со свидетельством о заключении брака и ДНК-тестом, подтверждающим, что ваш законный супруг и есть отец вашего сына, и мы начнем процедуру вступления в наследство. Должен напомнить, что доступ к активам у вас появится только через шесть месяцев после смерти отца.
— А если я не выполню последнюю волю отца?
— Тогда все наследство перейдет государству, а дальше… ну, сами понимаете.
Конечно понимаю. Разорвут все заработанное моим отцом и поделят между собой.
Отец-отец. Ты хотя бы фонд благотворительный упомянул, что ли.
— Что насчет дома? Я могу в нем жить?
— Вы прописаны в особняке за городом, также несколько машин оформлены на ваше имя, так что да, можете пользоваться всем этим. Кроме акций, счетов и прочего.
— Ясно, — встаю и пожимаю руку Архипову, который спешно поднимается и прижимается губами к моим пальцам.
Так и хочется одернуть руку, но я держусь из последних сил, быстро прощаюсь и ухожу.
На улице звоню Рустаму и спрашиваю, где ключи от дома. Встречаемся с мужчиной в центре, он отдает ключи, рассказывает, что и где лежит. Сообщает, что персонал дома и охрана по-прежнему там, дорабатывают месяц, и если я хочу и дальше видеть их в особняке, то мне придется платить им из своего кармана.
Киваю.
С этим мне еще предстоит разобраться.
Едва я добираюсь до дома, как вижу знакомый внедорожник, который поджидает меня у подъезда.
— Инга! Подожди! — кричит Веремеенко и спешит ко мне. — Давай поговорим.
Тяжело вздыхаю.
— Степан, я считаю, что нам не о чем разговаривать, — выставляю руку, чтобы мужчина понимал мои намерения.
На удивление Степан не давит на меня и тут же останавливается.
— Поехали поужинаем? Нам есть о чем поговорить, — смотрит на меня пронзительно.
— О чем, Степан? О том, как ты пытался насильно залезть мне под юбку? — складываю руки на груди. — Я никуда с тобой не поеду. Если есть что сказать — говори тут.
Веремеенко шумно выдыхает:
— Ладно. Как знаешь, — весь он как-то подбирается и серьезнеет. — Слышал о твоем отце. Соболезную.
Твою мать.
Накрываю глаза пальцами и растираю их. Под веками страшно печет, до такой силы, что хочется выцарапать их. А ларчик-то просто открывался, да? Ведь я с самого начала знала, что благотворительность Веремеенко неспроста. Теперь понятно, откуда ветер дует.
— Так вот для чего все это было, — произношу вслух.
— О чем ты? — он делает вид, что не понимает.
Надо сказать, очень плохо делает вид.
— Брось, Степан, — я не знаю, откуда во мне берутся силы говорить все это в лицо мужчине. — Твой друг Михаил принес тебе на хвосте информацию о том, что скоро дочь Разина получит в наследство целый Эльдорадо с несметными сокровищами, и ты нашел меня, решил действовать радикально, как только понял, что отец со мной не общается. Да? Думал, сейчас окучишь глупую бабу, а там и до сокровищ недалеко. На это ты рассчитывал, Степан?
А тот даже не думает увиливать:
— Инга, я не врал, когда говорил, что ты нравишься мне. К чему эти представления? Ты взрослая женщина, которой нужен мужчина, чтобы получить наследство. Я тот самый адекватный мужчина, который будет рядом, примет твоего сына и признает в нем своего, воспитает и поможет тебе вести бизнес. Все-таки я в этом понимаю больше твоего, не обессудь.