— Охренеть! — я нервно усмехаюсь. — Да вы с господином Архиповым все спланировали заранее! Ну молодцы, мужики. Вот это я понимаю — бизнесмены.
— Перестать истерить, Инга, — произносит холодно. — Никто не согласится принять твоего сына. Поэтому у тебя и нет мужика. Твой сосед не в счет.
— Почему это? — хмыкаю.
— Во-первых, тебе нужен отец ребенка, а, как я понял, этого человека нет в твоей жизни. Без меня подделать ДНК у тебя не получится — это я тебе гарантирую.
— Что во-вторых? — спрашиваю с вызовом.
Улыбка Веремеенко превращается в оскал:
— А ты пойди и сама спроси у него, почему вариант с вашей женитьбой невозможен, — усмехается зло. — Прямо сейчас пойди.
Отступаю назад, не поворачиваясь спиной. Я знаю, это глупо. Степан не будет нападать на меня средь бела дня.
— Прямо сейчас, Инга, — давит на меня своим взглядом.
— Пошел ты, Степан, — произношу со злостью и открываю дверь подъезда.
В спину мне летит:
— Позвони, когда поймешь, что я единственный твой вариант.
Дверь захлопывается, я спешу наверх. Это глупо, знаю. И что, я возьму и скажу Никите, когда он откроет дверь: «Никита, Сашка — твой сын. Женись на мне, чтобы я имела доступ к счетам отца»? Так? Я боюсь представить, что будет дальше.
Тем не менее я взбегаю на нужный этаж и звоню в дверь. Секунда, вторая. Продумываю, что можно сказать Никите. Зачем я вообще пришла? Но вопрос отметается сам собой, когда дверь мне открывает шикарная блондинка.
— Здравствуйте, — она широко улыбается мне. — Чем я могу вам помочь?
— Я… а… я к Никите, — блею, стоя перед ней.
— Вы к моему мужу?
Мужу?
Господи… Он женат.
Теперь понятно, почему меня так спокойно пропустили в палату к Никите, — у него в паспорте реально есть штамп, что он женат.
— Он сейчас умывает Женьку. Представляете, вылила на себя зеленку, — смеется так легко и искренне. — Вы заходите, я скажу Никите, что к нему пришли.
Отступает назад, в самом деле пропуская меня в квартиру.
— Простите, — бормочу и начинаю пятиться. — Я позже зайду.
Дрожащими руками открываю дверь в арендуемую нами квартиру и сбегаю.
Глава 35
Никита
— Никита Александрович, как хорошо, что вы приехали! — воспитательница Женьки подается ко мне.
Перед тем, как приехать, я более-менее привел себя в порядок и выгляжу взвинченным, но адекватным.
— Елена Владимировна, что происходит?
— Тут женщина, утверждает, что она ваша жена и мама Женечки, а мы ее не видели никогда, сами понимаете. Мы не можем отдать ей Женю. Простите, если оторвали вас от чего-то важного, но у нас инструкции, по-другому мы не могли поступить. Если это действительно мама Женечки, мы приносим свои извинения за то, что отвлекли.
Блять. Милана, какого хера?!
— Не нужно никаких извинений. Вы все правильно сделали, — успокаиваю женщину. — Скажите, где они?
— В кабинете у заведующей. Пожалуйста, я провожу.
Держать себя в руках дико сложно. Все идет наперекосяк и валится из рук. Моя жизнь вытекает сквозь пальцы, как песок. Для полного счастья мне не хватало жены.
Захожу в кабинет к заведующей, где моя жена мило беседует с ней, совершенно не обращая внимания на собственную дочь. Женька сидит в углу и рисует кружочки. Увидев меня, она подскакивает на ноги и с криком: «Папочка!» прыгает мне на руки.
Прижимаю дочку к себе так сильно, как только могу. Вон она — мой якорь, то, ради чего я должен держать себя в руках и решать все проблемы с холодной головой.
— Дорогой, это ты! — Милана поднимается и направляется ко мне. — А у нас тут недоразумение вышло.
Милана, как всегда, выглядит роскошно и одета с иголочки. Длинные платиновые волосы лежат на спине, отливая красивым блеском. Лицо подтянутое, умело накрашенное, собранное хирургами по малейшим деталям. Уж мне ли не знать, сколько раз она кроила себя вдоль и поперек. И не только лицо.
Тело ее — воистину как у той самой куклы барби.
Это не единственное ее сходство с пластиковой игрушкой. Как и у куклы, у Миланы нет ни души, ни сердца.
Даже сейчас, при посторонних людях, ей нет дела до дочери, которую она не видела вживую два, мать его, года! Блять! Пока Женька сидит в сторонке, та предпочитает светскую беседу с абсолютно чужим человеком.
— Всем спасибо за бдительность, — киваю женщинам. — Мы пойдем.
Женька крепко обнимает меня за шею, утыкаясь холодным носиком в ее изгиб, и кидает на Милану косые и недоверчивые взгляды.