— Леш.
Боже, дай мне сил! Что мне еще оставалось? Только молиться всем известным богам.
— Ри, это плохая идея.
— Почему?
Моя девочка смешно надула пухлые губки, а я хотел все послать и впиться в этот порочный рот. Вытрахать сначала его, а потом и ее.
— Ну ты же не хочешь, чтобы я споткнулась и упала? Ушиблась, в конце концов.
Я не верил своим ушам. Она что, заигрывает со мной? Будто в ответ на мои мысли она шире распахнула входную дверь и закусила нижнюю губу. Она же пьяна, Леха! А я был уверен, что если переступлю порог, то простой беседой не ограничусь. Внутри уже все сжигало от желания.
И она меня добила. Преодолела сама расстояние, разделяющее нас, и прикоснулась ко мне губами. И все, блядь! Поплыл! Я услышал хриплый стон. Ощутил, как ее грудь соприкасается с моим телом, и разум послал меня нахрен.
Больше не думая о последствиях, подхватил на руки и едва не рухнул от силы нахлынувшего желания. Дорвался! Ноги обернулись вокруг моего тела. Так, как я мечтал каких-то полчаса назад. Сердце молотом колотилось в груди, угрожая проломить грудную клетку. Нежные пальцы на моей шее посылали разряды по позвоночнику. Под моими пальцами была нежная кожа бедер. Хотелось провести пальцами по внутренней стороне ноги и нырнуть во влажность.
Впивался в губы, и мне было мало. Хотел сожрать ее, вжать в себя и стать единым целым. Ловил каждый ее стон и напитывался ими под завязку.
— Леша.
Да ебись оно все! Грудь снова прострелило. Хотелось грубо и жестко, но я держался. Я скучал до темных вспышек, до легкого помешательства.
— Блядь, сладкая, что же ты творишь?
Бедра толкнулись навстречу. Член был готов разорвать ткань брюк. Где-то на задворках подсознания билась мысль, что так нельзя. Надо, мать его, останавливаться. Но я не мог! Я слишком долго ждал и желал эту девушку. Я слишком хотел ту, которая была женой моего брата.
Эта мысль достаточно прочистила мозг. Еле отодрал себя от губ Ри.
— Сладкая, ты же пожалеешь, если я продолжу. Ты меня возненавидишь. Ри, я тебя хочу до одури, но ты пожалеешь. А я этого не хочу.
Идиот! Че ты несешь? Ри застонала, а мне захотелось тут же послать к черту свою совесть и продолжить с того, на чем мы остановились.
— Не пожалею, Леш. Я так скучала.
Твою-то!.. Как я должен это пережить? Как я должен отказаться от нее сейчас? Да я готов прямо сейчас наброситься и растерзать это тело. Заниматься сексом сутки, а то и больше. Наверстать упущенное. Но, блядь, она просто загрызет себя утром! Она будет грызть себя за то, что она, будучи женой брата, переспала со мной. А не похер ли? Я смогу все исправить…
Все эти мысли проносились, пока нес желанное тело в комнату. Пока последние сомнения и барьеры рушились. Я все решил. И не отступлю теперь. Меня уже трясло от желания. Перед дверью замер. А моя девочка, будто ощутив мои сомнения, прикусила изгиб шеи и на грани слышимости произнесла:
— Совесть замучила?
Хмыкнула, а глаза были подернуты поволокой страсти. Черт! Я думал, это сможет охладить пыл. Но как бы не так!
— Я не могу. Не там.
Голос предательски надломился. Лоб моей девочки нахмурился, и она понимающе кивнула. Ее зубки тут же вонзились в мочку уха, и мой контроль полетел в бездну.
— Я с ним не спала, Леш.
От этого признания, которое прозвучало на грани слышимости, — или это у меня так бушевала кровь? — чуть не сдох.
Дальше меня уже ничего не могло остановить. Я разберусь с этим признанием потом.
Пинком открыл дверь спальни и, преодолев расстояние до кровати, бросил девушку на мягкую постель. Между нами так и проскакивали искры. Меня словно рвало на части от сдерживаемой похоти. Я должен быть нежным! Я не видел ее четыре года. Я не входил в нее четыре года. А теперь она передо мной. Лежит и ждет, когда же я начну.
Руки заново изучали тела друг друга. В мозгу взрывалось удовольствие и такое желанное: «Моя!» Срывал одежду и снова ловил стоны. А она отвечала так же жадно. Отдавая всю себя. Как и раньше. Я наполнял ее своим безумием. И тут же выпивал ее до дна. Моя девочка плавилась в моих руках и шептала мое имя. Этот шепот скручивал внутренности в узел, бежал по венам и ударял в мозг.
Выцеловывал каждый миллиметр. Останавливался на участках, которые вызывали в ней наибольший отклик. И радовался…радовался, как пацан, когда она дрожала в ответ.
— Сладкая.
Не устану так ее называть. Она как наркотик, на который я подсел и не хотел соскакивать. Моя девочка пробежала пальчиками по спине, и ее руки нырнули за пояс брюк.