Разве это нормально?⠀
Что же он за человек такой, что даже не хочет знать собственного внука? Единственного внука! Неужели ему не хочется поиграть с ним, поговорить? Он уже взрослый и смышленый, такой интересный.
– Мы к тебе на работу едем? – держа меня за руку, семенит рядом Миша. Электричка вот-вот отходит, мы опаздываем.
– Да, едем.
– Ух ты! Класс! А мне можно будет погулять по больнице? Посмотреть что-нибудь?
– Нечего там смотреть. Когда мы приедем, тебя бабушка заберет.
– А потом? Я и ночью с ней буду?
– А ночью мы что-нибудь придумаем. Поднимайся скорее, – помогаю ему забраться по ступенькам в вагон.
Надеюсь, мама не подведет и придет.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
– Посиди тут тихонько, хорошо? В коридор не выходи! Я пойду выйду, позвоню твоей бабушке.
– Хорошо. Я пока в игру на планшете поиграю.
– Ладно, поиграй. Я скоро, – выхожу из ординаторской в коридор и набираю номер мамы. Она не берет трубку, и я начинаю волноваться.
Где она? Неужели не смогла вырваться из дома?
Почему не позвонила и не предупредила?
А может, просто не слышит и кабинет не может найти?
Спускаюсь вниз, в надежде встретить ее где-нибудь в холле, и на мое счастье она действительно там – только-только вошла.
– Вот, я тут варенье тебе принесла малиновое, пирожки, – пихает мне в руки сумку. – Еще там банка с борщем…
– Мам, ну какой борщ! – закатываю глаза. – Как я все это домой повезу?Я без машины.
– Ничего. Тут поешь, коллег угости. Виталика. А где Мишка?
– Сейчас приведу его тебе, жди тут.
Таща тяжелую сумку, поднимаюсь наверх. Захожу я ординаторскую и…
– Алл, тут мой сын сидел, в планшет играл. Ты не видела?
– Видела, – как обычно – то есть недовольно – отвечает она.
И не уточняет больше ничего. Специально.
Все из нее клещами вытягивать нужно!
– И где он? – теряю терпение.
– Да не знаю, ушел куда-то, – дергает плечом. – Я же не обязана за твоим ребенком смотреть. И вообще, детям тут быть запрещено, если главный узнает…
– Он не узнает, если ты не постараешься, – не заботясь о банках ставлю сумку на пол и снова выхожу из кабинета.
Ведь просила же ждать меня тут! Если Дементьев увидит его в отделении, точно по голове не погладит.
И куда же Миша мог пойти?
– Мальчика не видели тут? – спрашиваю у медленно шаркающей навстречу пациентки. – Темненький такой, с рюкзаком.
– Видела. Вон туда побежал, – указала рукой за свою спину.
Отлично, как раз в сторону кабинета главврача. Точно взбучки не миновать.
Придумывая на ходу, как буду оправдываться перед главом, едва ли не бегом мчусь по коридору, попутно заглядывая в палаты. Он и к больным заглянуть мог, запросто.
Я все понимаю – он маленький, все в новинку, все интересно, но я же просила его не выходить! У меня действительно могут быть из-за этого большие проблемы.
Мимо палаты дяди Нодара хочется пройти мимо чтобы не встречаться лишний раз, но именно оттуда я слышу звонкий голосок своего сына.
Только не это!
– У меня еще машинок завались. Мама говорит, что девать уже некуда. Квартира у нас маленькая.
– Миша! – вхожу в палату и вижу своего ребенка, который как ни в чем не бывало беседует с дядей Нодаром. С собственным дедушкой. Правда, об этом он никогда не узнает.
Но больше всего меня сейчас волнует, чтобы дедушка не узнал в чертах мальчика внука…
– Я же сказала тебе ждать меня в кабинете! – не церемонясь беру его за руку. – Пошли.
– Так это и есть твой сын? – прищурившись, спрашивает дядя Нодар.
Он все понял. Точно понял. Я пропала.
– Да, это мой сын, – отпираться нет смысла. – Извините, что побеспокоил, – и уже Мише, сопроводив это маминым взглядом "ну ты у меня сейчас получишь": – Идем.
– Мам, я рассказывал дедушке о своей коллекции.
Вдоль позвоночника проходит волна холода.
– Какому еще дедушке?
– Ну он же старый, значит, дедушка. Его зовут Нодар. Он сам так сказал. У него высокое давление, поэтому он здесь.