Взгляд высокомерного лорда переметнулся на меня в поисках подсказки. Вот как ему показать, что это – одинокий таракан ползет в светлое будущее с чемоданом? Таракан, к слову, у нас получился, случайно! Просто мы попытались убрать прилипшую пылинку и мазнули краской. Краска расползлась и вуаля!
– Эм… – начал было лорд, надеясь на меня изо всех сил. Я вздохнула. Тео с надеждой затаил дыхание, паря спиной ко мне. Сквозь него было видно лицо лорда. Слово “одинокий” я решила пропустить. Поэтому перешла к слову таракан. Поставив на голову руку и шевеля пальцами, как усами, я увидела, как гордый лорд прищурился.
– Красивая прическа… – начал лорд, пока я пыталась раздавить кого-то ногами. – Эм… Танцует… Бал?
Все было безнадежно! Мой топот скоро привлечет внимание ребенка, терпеливо ждавшего, когда далекий от искусства отец, угадает название картины.
– Сам ты бал! – проворчала я, а голодный желудок поддакнул.
– Тогда вот это? – спросил Тео, а лорд перевел взгляд на картину, которую мы еще не успели назвать.
– Это… Что-то грустное, – заметил лорд Олатер, глядя на серые краски.
– Это тоска о маме, – вздохнул Тео и умолк. Все молчали, а лорд поднял на меня изменившийся строгий взгляд. – Я очень по ней скучаю! Ты себе не представляешь как…
– Няня, выйдите пожалуйста, – произнес лорд, требуя, чтобы я вышла за дверь вслед за ним.
Стоило нам оказаться в коридоре, лорд повел меня в сторону защищенной от детей комнаты.
– Вы зачем заставляете мальчика думать о маме? – строго спросил лорд Олатерн, закрывая за нами двери.
– Я не хочу, чтобы он носил в себе всю боль, – произнесла я, видя разбросанные по комнате книги. – Ребенку нужно выплеснуть боль. А не носить ее в себе. Так что потерпите!
Глава 28
– Я не хочу, чтобы сын нас слышал! Поэтому прошу вас говорить тише! – строго произнес лорд Олатерн. Он был рассержен.
Совершенно посторонняя женщина, которую он знает от силы пару дней, имеет наглость имеет наглость вот так вот стоять перед ним и осуждающе смотреть широко распахнутыми красивыми глазами. Мысль о том, что он нашел в ее глазах что-то красивое, заставила лорда взять себя в руки. “Нет в них ничего красивого!”, – произнес он мысленно. Обычные глаза. Голубые. Даже блеклые. Могли быть и ярче. И ресницы у нее не такие длинные. Нет заманчивого изгиба. Короче! Нет ничего в ее глазах такого, от чего можно назвать их красивыми.
Мне кажется,– няня понизила голос почти до шепота.
Лорду пришлось встать ближе к ней, чтобы услышать ее возмущенный ответ. И это ему не нравилось.
– Вы не представляете себе, как расстроен Тео! Ему не с кем поговорить о своих чувствах! И весь этот грохот, который вас так раздражал, был направлен на то, чтобы вы наконец-то обратили на мальчика внимание! Но вы вечно были заняты, – выпалила она.
Лорд Олатерн только только собирался высказаться по поводу грохота. Оказывается, он не мог сосредоточиться в тишине. Но ему не дали даже слова сказать!
И ребенок сам переживал свое горе! А теперь у него появилась возможность выплеснуть его и пережить! – продолжала настойчивая и раздражающая няня.
Чем она так раздражала его, лорд не мог сказать точно.
Она раздражала его тем, что вместо того, чтобы быть еще одним привидением в доме, которое появляется изредка на лестнице или за столом, она стала лезть не в свое дело. Слуги так себя не ведут! Хотя, в этом доме слуг не было уже почти двадцать пять лет, но лорд прекрасно помнил, как должны вести себя хорошие слуги. Они должны быть незаметными!
“Незаметная няня” сейчас стояла перед ним. И была очень даже заметной. Она не робко опустила глаза, что-то шелестя. Она предъявила претензию.
У меня нет возможности заниматься ребенком, – произнес лорд, хмуро глядя ей в глаза. – У меня есть очень важные дела. Если бы у меня была возможность заниматься сыном, разве я бы стал нанимать няню?
Я не собираюсь перед вами оправдываться! – возмутился лорд. Он знал, что в чем-то няня была права.
Я понимаю, что не имею никакого права учить вас, как правильно вести себя с собственным сыном, – вздохнула няня, чувствуя, что зашла слишком далеко.
Поразительно! Но даже это скромное и унылое платье, самое скромное и унылое из всех платьев, которые были, смотрелось на няне очень вызывающе. Она напоминала девицу из магического института благородных девиц, которая делает вид, что учится только для вида, а на самом деле мечтает о поцелуях.