— Сева, — сказала Надя, — Се-ва! Ты что? Тоже витаешь?.. Передай мне, пожалуйста, пирог.
— Пироги барышням твоей комплекции есть вредно!
Ага, значит, вот он как к ней относится. Ничего себе!
— Ну тогда хоть Лиде дай, — сказала Надя спокойно.
— Вот это можно! — Сева взял тарелку с пирогом, обошёл вокруг стола, остановился за спиной у Лиды:
— Вы позволите?
Она сумела только кивнуть в ответ.
— Мне бы лично, — сказал папа, — такой кусок в жизни не дали: из самой серединки и крему целый километр…
— А может, я влюбился, допускаешь, дядя Володь, такую возможность?
Кто-то что-то сказал, бабушка стукнула Севу по макушке. Лида смотрела только на свою подругу. Она хотела сказать: «Я же не виновата, правда!» Надины глаза молчали в ответ. Наконец чаепитие было закончено. Убирали со стола теперь Надя и бабушка. Родители продолжали неторопливо расспрашивать Лиду. Сева слушал, раскачиваясь на стуле.
— А что больше любишь — телевизор или читать? — спросила мама.
— Ну… когда как…
— Ясно…
— Не «ясно», а очень правильный ответ! — сказал Сева. — Если б она сказала: «телевизор», ты бы её начала презирать, если б: «книги», никто бы не поверил. Молодец, Лида!
— Сев, ну что ты как себя ведёшь! — сказала мама. И снова к Лиде: — Вот ты говоришь: учишься неплохо. Дома помогаешь? Ну, помогаешь, наверно… В меру, — она улыбнулась. — А вот увлечение у тебя какое-нибудь есть?
— Не отвечай! — быстро крикнул Сева. — Она для диссертации!
— Сева! Ну это уж выше всяких сил!.. Володя!
— …возьми ремень, — быстро добавил Сева.
Мама засмеялась:
— Ну тебя, болтунишка! Вот что Лида подумает…
— Что я обращаю на неё пристальное внимание!
Подошла Надя, стала за Севиным стулом.
— Ну как, Лида, что ты ответишь? — Маме уж, наверно, не было интересно, и спрашивала она сейчас, чтобы Севу переспорить, что всё-таки последнее слово за ней, за взрослой.
Но ведь Лиде приходилось отвечать на самом деле! А никаких особых увлечений у неё не было. Что делать? Она пожала плечами и улыбнулась полувиновато. Это всё на лету поймал Сева.
— Могу рассказать подробно. Можно? — он посмотрел на Лиду, и Лида улыбнулась ему в ответ. — Она увлекается балетом… Спокойно!.. Потому что она очень стройная. Она будет киноактрисой, потому что очень симпатичная.
— Сев! Почему ты думаешь, что Лиде приятно слушать твои пошлости? — Отец поднялся, задев стол. — Честное слово, неудобно за тебя!.. Надик, покажи Лиде свою коллекцию.
Надя молча пошла вперёд, и Лида за ней. Вошли в Надину комнату, сели на прежние места — на кресло и стул. За закрытой дверью Сева насмешливо кричал:
— Перестаньте вы меня лорнировать!
— Сев, ну что с тобой сегодня?
— Я же объяснил — влюбился!
— Привык ты, братец, словами, как в пинг-понг, играть!
— Ничего не привык, ничего не словами, ничего не играть!
— О! Прекрасный способ полемики… Ступай-ка к девочкам и извинись.
Лида и Надя невольно переглянулись. Но не как единомышленники, а скорее отчуждённо — просто одновременно посмотрели друг на друга.
— А вот это, по-моему, уж будет лишнее, — сказал Сева.
— Извиняться, Севка, у тебя почему-то всегда лишнее, — с упрёком сказала Надина мама.
Тут разговор прекратился, а вернее, кто-то из них прикрыл дверь в большую комнату. Наступила тишина. Даже часы не тикали.
«Не буду я первая заговаривать», — подумала Лида. Главное, она и не знала, о чём! Всё так переменилось — быстро, неожиданно. Она знала ту Надю, летнюю, а эту не знала совсем.
За дверью в прихожей произошло какое-то движение. Потом голос мамы: «Ты куда это?» И голос Севы: «Ну к этой… К Татьяне Бессоновой».
— А если мама позвонит?.. Когда ты придёшь? — Вместо ответа щёлкнула собачка. — Мучается же с ним Анна!
У Лиды забилось сердце, она встала… нет, она только чуть не встала. Сама сидела, глядя куда-то в щель под белой дверью. Почему это двери во всех квартирах обязательно белые?
Наболтал околесицы и смылся! Ну и… Подумаешь, невидаль, супермальчик! Зато я с Надей…
Но чувствовала, что и с Надей… Хотя ни одного слова ещё не было произнесено из тех, что говорят при ссоре.
Она встала — чего теперь тянуть:
— Я пойду, Надь… Мне уже пора домой.
Надя быстро повернулась к ней, даже очки пришлось поправить:
— Ты же мою коллекцию хотела посмотреть? Наши марки.