— Да знаю, что можешь, Паш! — сжимаю его руку. Как бы не злилась на все эти ссадины и синяки, всё равно его поддерживаю. А как иначе!
Тёмная улица совсем опустела, и я непроизвольно ускоряю шаг. До дома рукой подать.
— Куда ты так бежишь? — притормаживает Пашка.
— Домой, куда ж ещё. Мама опять ругаться будет, что я с тобой в зале торчу. Уроки-то не сделаны.
— Да ладно, Мил, ты умная, тебе их можно и не учить.
— А вот тебе бы не мешало подтянуться, — с укором смотрю на друга. А он на это только смеётся.
— Привет, молодняк! — раздается неприятный скрипучий голос сзади, совсем близко, будто в спину кто-то дышит. Пашка молниеносно разворачивается, прикрывая меня спиной.
— Чего нервничаешь, малой, — двое мужчин приближаются к нам вплотную. Один высокий, здоровый, но он молчит и держится на расстоянии.
— Есть закурить? — спрашивает второй тип, среднего роста и неопределенного возраста. Бегло смотрю на него из-за Пашиного плеча. Наколки на его пальцах говорят о том, что человек имеет нехорошее криминальное прошлое. Райончик у нас неспокойный, и всякое можно ожидать.
— Не курю, — резко отвечает Паша. — И тебе не советую, — храбрится непонятно зачем.
— Советчик, что ли?! — кривит рожу уголовник. — Давай денег тогда, — протягивает свою руку ладонью кверху.
— Ещё чего? — с лёгким смешком спрашивает мой друг. А сам потихоньку отпихивает меня в сторону. Хочу уже залезть в сумку и отдать этим мужчинам всё, что у меня есть. Денег немного, но, может, хватит, чтобы унести ноги.
— И денег, что ли, нет? — тип спрашивает с вызовом, бросая беглые взгляды на своего друга великана.
— Деньги-то есть, — не унимается Пашка. — Только не про твою честь.
— У тебя, я смотрю, длинный язык, — криво усмехается великан. — Спортсмен, что ли? — улавливает взглядом большую спортивную сумку, болтающуюся на плече моего друга.
— Он самый, — деланно разминает кисти Паша. — Ну что, поболтали? Если да, то мы пойдём тогда, — кивает в сторону домов, лишь на миг позволяя себе переключить свой взгляд в сторону. Великану этой секунды оказалось достаточно, чтоб нанести сильный удар прямо в лицо моего друга. С диким ужасом наблюдаю, как на родном лице вновь проступает кровь. Из той самой раны, которая только затянулась после тренировки. Пашка трясет головой, словно отгоняя навалившееся помутнение. Я не двигаюсь с места, всё так же прячусь за спиной друга, а сердце уже выпрыгивает из груди от страха. Мужики больше не наступают, ждут реакции от нас.
— Деньги, — вновь протягивает руку уголовник.
— Милла, подержи, — протягивает мне сумку Пашка.
— Не надо, — вместо сумки хватаюсь за его плечо. — Давай отдадим, — шепчу еле слышно.
— Всё в порядке, Милк-Милк, — смотрит на меня, в глазах блестит озорной огонёк. — Возьми сумку, — говорит настойчиво.
Подчиняюсь, зажимаю вещь непослушными, онемевшими от страха пальцами. Хочется бежать, кричать, звать на помощь или просто зажмуриться. Но я во все глаза смотрю, как друг приближается к оторопевшим от его уверенности бандитам. А потом всё происходит слишком быстро. Руки движутся так молниеносно, так неуловимо, что противник в наколках спустя секунду уже лежит на земле. Он получил прямой удар в голову и два в ребра и не скоро сможет подняться. Словно в танце, Паша перемещается к великану. Тот, в свою очередь, нисколько не растерян и наносит пару ударов в лицо моего друга. Пашка блокирует лишь один, а от второго отшатывается на несколько шагов. Зажимаю рот рукой, проглатываю крик, рвущийся из груди. Кулаки у этого верзилы огромные, словно молоты, и у парня очень быстро раздувается щека. Какое-то время они ходят по кругу, наблюдают, оценивают, пытаются предугадать, как поступит соперник. Первым делает выпад верзила, и это становится его роковой ошибкой. Пашка как-то изворачивается, и удар, летящий ровно ему в голову, пролетает в нескольких сантиметрах от цели. Но соперник вложил в этот удар слишком много силы, и его огромное тело летит следом за кулаком. Верзила неловко падает и с силой ударяется носом об асфальт. Слышу неприятный хрустящий звук и непроизвольно хватаюсь за свой нос. Это должно быть больно. И это так, судя по тому, как орёт этот горе-соперник.
«Только не вставай», — молюсь про себя и подбегаю к Пашке.
— Ты как? — провожу рукой по быстро синеющей щеке.
— Да нормально я, — хватает мою руку, убирает со своего лица и тянет подальше от валяющихся бандитов. — Вот говорил я тебе, что будем как-нибудь вечером по городу идти…