Контрастный душ окончательно смывает остатки морока. Мобильный моргает, уведомляя о непрочитанном сообщении. Опять от Ирки:
«Мы в столовой, выбираем свадебное меню. Подтягивайся»
И ниже адрес.
Дико, знаю. Я понимаю, зачем Ира это делает — чтоб у меня даже мысли не возникло, что она сомневается. Потому что иначе я начну действовать. И ничего хорошего для её жениха в этом нет.
Как и предполагалось, «столовая» — звучит громко. Так, дешманский общепит, с характерным запахом луковой поджарки. Я бы позлорадствовал, что Иркиному избраннику не хватило бабок на нормальный ресторан, но всё куда прозаичней — здесь работает его мамаша. Вот такой реверанс от Ирки будущей свекрови.
К моему прибытию они уже дегустируют местные харчи. Тим уплетает сомнительного вида котлеты, блаженно закатывая глаза, как будто не помнит, когда жрал в последний раз. Но, надо признать, делает это весьма аппетитно. А я со вчера не ел…
Впрочем, не самая большая моя проблема.
— О, Марк! Наконец-то. — Ирка беззастенчиво целует меня в щёку, и тут же отстраняется, окидывает меня внимательным взглядом. На её губах появляется самая охрененная в мире улыбка. Улыбка, адресованная не мне. — Тим, ты проспорил мне желание. Свидетель нас не бросил, так что вечером пойдём репетировать танец.
— Привет, чемпион. — Тим поднимается из-за стола, чтобы пожать мне руку. Причём моя недружелюбность его сегодня не слишком-то тормозит. — Какая прелесть… Мне всё-таки оттопчут ноги. Кстати, познакомься, Надежда. Мой лучший друг…
Я с усилием отвожу взгляд от Ирки и…
Собственно всё.
Таращусь в такие же охреневшие глаза моей ночной Фиалки и в голове становится тихо, будто хлопнули по ушам.
Какого чёрта?!
— Они с Тимом в прошлом тоже встречались, — где-то фоном щебечет прямолинейная Ира. — Прикол, скажи?
Ага, прикол. Не передать какой…
Надя
— Мы здорово сэкономим время, если Надя поможет тебе с поиском платья. Надь, умоляю, скажи, что Валерьевна ещё не двинула коньки и по-прежнему может пошить эксклюзив в кратчайшие сроки!
Подперев кулаком подбородок, смотрю на Солнцева осоловевшим взглядом.
На минуточку, это говорит мне человек, с которым я встречалась без малого пять лет! Как начали гулять за ручку в старших классах, так и вошли в студенческую жизнь. А потом Тим получил диплом, ему предложили хорошую работу в столице и понеслась душа во все тяжкие…
За девять месяцев активной переписки я клавиатуру стёрла. Разумеется, у пары с таким солидным стажем, как наша, эмоции немного притупились. Ладно, в основном мы делились успехами, а взаимные дифирамбы плавно сошли на нет.
Но я по нему скучала! Между экзаменами и зачётами исправно вычёркивала цифры в календаре, приближаясь к заветной дате начала летних каникул.
А потом единственный мужчина в моей жизни решил жениться на дочери своего босса. Так и заявил, когда я вчера пришла в ресторан в надежде услышать заветное «выходи за меня»:
— Познакомься, это моя Ира.
Мне его Ира не понравилась сразу. Метр с кепкой ураганной энергии. Утомила уже на первой минуте.
Далее последовал откровенный разговор. Ну то есть как… Солнцев подхалимисто заливал, что человека ближе меня у него по-прежнему нет, а я слушала вполуха, изучая свою преемницу. В одном я с ним согласна полностью — наше общее прошлое так просто не перечеркнуть. Пусть даже не мечтает.
Да, мы полюбили друг друга подростками. А потом выросли. И по версии Тима, от наших чувств осталась крепкая привязанность. Он не готов потерять меня, но и отказываться от семейного счастья тоже не желает.
Не получилось у нас, родная, так бывает… Зато с такой подругой и в огонь, и в воду!
Другими словами, у нас вышло, как в том анекдоте, где второй скрипке надо радоваться, что она вообще в оркестре.
Феноменальная наглость. Сижу и балдею.
Конечно, попытка зачётная, но у меня плохие новости для дирижёра. Замучается, родненький, смычок из зада доставать.
Я от всей души пожелала предателю гореть в аду. Правда, пока только в мыслях. Уж если я не заслужила любви, то и Тим не заслужил пощады. Ибо нечего было пудрить мне мозг. Ещё не придумала как, но он в моей шкуре непременно окажется. Они будут вместе только через мой труп.
Несмотря на то что сердце в моей груди медленно варится в собственном соку, я бодро отзываюсь:
— Да что с ней станется? Валерьевна ещё нас переживёт.