— Зачем тебе это? — ответила она вопросом на вопрос. — Мы привыкли жить без тебя, ты понимаешь? Ты тот самый лишний винтик в нашей маленькой семье. Ты просто все испортишь. Илья… он тебя не знает. Зачем?
— Он нужен мне, — просто ответил я. — Чтобы я тебе не рассказал, ты мне не поверишь, наверное, правильно сделаешь. Слишком… много лет позади. Но сейчас как никогда ранее я чувствую свое отцовство. Я не смогу исправить уже сделанное. Но я хочу, чтобы мой сын знал меня.
Янка снова потерла виски. Я вдруг неожиданно подумал — снег будет. Вспомнилось, что к обильным снегопадам у нее всегда болела голова. Многое вспоминалось и лезло в голову не спрашивая на то позволения. Как не крути — Яна это этап моей жизни.
— Нужен… — Грустно улыбнулась она. — Как ты себе это представляешь? Придешь к школе и скажешь здравствуй, я твой блудный папа?
— А как ты себе это представляешь?
Она задумалась, отстучала пальцем затейливую дробь на руле. Пытливо на меня посмотрела.
— Ему восьмой год пошел, Ярик. Он большой. Он — личность. Так нельзя. Если уж ты решил влезть в нашу жизнь в грязных сапогах, то делай это не так… топорно. Я поговорю с ним. Если он захочет тебя увидеть, вы увидитесь. Если нет, то я готова сражаться с целым миром, Ярик. И поверь мне, опыт у меня есть. А теперь иди… где искать меня знаешь.
Я вышел из машины и с удовольствием закурил. Вслед смотреть не стал. Настроение было… удивительно хорошим. Я сделал то, что не давало мне покоя последние месяцы, словно оборвал цепь, на которой сидел, обрел свободу. Пошел по правильному пути.
А дома резко пахло спиртом, которым пропитывались дезинфицирующие салфетки для инъекций. В воздухе висела, тревога, такая густая, осязаемая — хоть ножом режь.
— Сто семьдесят на сто тридцать, — выскочила медсестра мне навстречу. — Я сбить не смогла.
Я сжал кулаки так, что хрустнули суставы. Девушка испуганно попятилась.
— Внизу машина с шофером, — тихо сказал я. — Еще есть скорые. Вы почему не в больнице?
— Она сказала вас будет ждать, — вздрогнула медсестра имени которой я даже не помнил.
— Я не для того плачу тебе, чтобы ты принимала столь рискованные решения! — рявкнул я.
Дашка была тяжелой. Я нес ее легко, но я помнил, каким невесомым может быть ее тело. Кожа покрылась липким потом, под воздействием лекарств она совсем ослабела и забылась сном. Наверное это к лучшему. Уже в машине открыла глаза, меня увидела, улыбнулась.
— Ты видел его? — жарким шепотом спросила она.
— Еще нет, — покачала головой я.
Даша схватила мою руку, прижала к животу, в котором нервно билась моя дочь. Закрыла глаза, поморщилась, когда летящий на полной скорости автомобиль подпрыгнул на неровном дорожном покрытии. Скорость имела значение, но я подал водителю знак ехать аккуратнее.
— Может тогда не нужно? — зашептала она так тихо, что мне пришлось к ней склониться. — Если она, та женщина не хочет… У тебя же будет наш ребенок, маленькая девочка….
— Нужно, — твердо ответил я.
Глава 2. Яна
Меня накрывали панические атаки. Я держала себя в руках при разговоре, один господь знает, чего мне это стоило. Я спокойно доехала до ближайшего перекрестка. А потом… на красный даже пролетела, под возмущенный вой клаксонов. Я очень боялась опоздать. Боялась того, что приеду, а моего ребенка уже… забрали из школы.
— Мам, ты чего? — удивился Илья, когда я крепко стиснула его руку.
— Соскучилась просто, — выдавила я улыбку из себя.
Дома не выдержала, прижала его к себе изо всех сил, так, что дыхание перехватило и сидела так несколько минут. Он еще позволял мне любить себя открыто, хотя на примере подруг, у которых были сыновья старше я знала, что вскоре наступит момент, когда птенец оперится, и морально готовилась.
— Хочешь завтра прогуляем школу? — спросила я.
Причина была проста — мне страшно оторвать от себя сына.
— Мам, у нас же проверочная по математике будет, ты забыла?
Квартира у меня маленькая. Был вариант либо просторная однокомнатная, либо тесная двушка. Я тяготела к открытым пространствам, но пришлось принять во внимание, что у меня сын растет. Поэтому две маленькие комнаты, зато кухня большая, она и стала сердцем моего дома. Илюшка даже уроки здесь учит, пока я готовлю ужин. Иногда задает мне вопросы, я отвечаю, подхожу, стараясь не испачкать мукой, в которой мои руки, тетради, наклоняюсь и целую сына в макушку.
— Нет, ты сегодня точно странная, — засмеялся Илья.