Оглядывая старенький подъезд, понимаю, что ничего не изменилось. Обшарпанные стены так и никто не привел в порядок, как и потрепанный плиточный пол. Расписанные краской из баллончика двери лифта точно так же продолжают выполнять свою функцию, впуская и выпуская жильцов.
Хотя нет. Маленькая кабинка традиционно служит хранителем анонимных признаний. Пока доезжаю до своего этажа, успеваю найти несколько новых надписей. «В+К». «М+Р» и «Пошли вы на…» под чертой. Очень красноречивое пожелание влюбленным!
Двери лифта разъезжаются, и я выхожу на этаж. Останавливаюсь, упершись в дверь тамбура.
— Что за ё…лки палки!
Озадаченная сим фактом, достаю ключи и пробую вставить в замочную скважину. С Алисой на одной руке и с сумкой наперевес на второй мне очень неудобно. И, когда после нескольких минут ковыряния разными ключами я понимаю, что ни один не подходит, меня одолевает отчаяние.
Я так расстраиваюсь, что готова вот-вот расплакаться. Но в этот момент слышу, что с той стороны открывается замок.
— Алиса, — чмокаю радостно дочку в щечку, — сегодня наш де…..
Последние буквы я не договариваю, так как дверь распахивается, и передо мной собственной персоной появляется Глеб.
— Ты?! — выдыхаю я. — Что ты тут делаешь?
Парень с изумлением смотрит на меня.
— Хотел бы задать тебе тот же вопрос, Надя. Что ты тут делаешь?
Его губы трогает еле заметная улыбка, а меня отбрасывает на несколько лет назад, в прошлое, когда он тот же вопрос задал мне в клубе. И это был тот самый день, когда я влюбилась в мужа своей сестры.
Отчаяние сдавливает сердце ледяными пальцами. Я сжимаю плотно челюсть, потому как на языке крутится только один мат. Я больше не поддамся на его уловки. Хватит! Я прекрасно все видела в квартире сестры.
Мужчина, которому безразлична женщина, никогда не будет делать того, что делает Глеб для Веры. Да что говорить! Родной отец детей, Димка, ничем подобным не отличился.
— Пусти! Я хочу зайти в СВОЮ квартиру, — сухо бросаю Глебу и пытаюсь протиснуться между ним и дверью.
Он отступает в сторону, и я, не оборачиваясь, вперед. Только когда упираюсь в дверь, понимаю, что там стоит не наша, а другая. Это значит только одно: на связке, которую я забрала у Веры, нет нужного ключа.
У меня в груди все клокочет. Я не могу объяснить своего состояния. Внутри полный раздрай.
Стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоить рвущееся из грудной клетки сердце. Медленно поворачиваюсь к Глебу, который, я чувствую, смотрит на меня.
— Открой дверь, — не поднимая на него взгляда, прошу.
— Почему ты не осталась у Веры? — не двигаясь с места, спрашивает он.
— У меня есть свой дом. Я не хочу находиться там, где мне не рады, — отвечаю, сдерживая дрожь в голосе.
— Она тебя обидела? — возмущенно спрашивает парень.
— Это тебя не касается. Говорить о Вере с тобой я не намерена, Глеб. И открой уже эту чертову дверь! — злюсь я, а потом вдруг неожиданно меня посещает одна шальная мысль. — Или там кто-то есть? Ты же вроде бы сказал, что уезжаешь в Москву. Что же ты тогда делаешь здесь?
Парень молчит и спокойно смотрит на меня. Но в этом взгляде я улавливаю что-то еще.
— Не ожидала от тебя такой подлости, Глеб! Ты что, приводишь сюда девок? Ты обнаглел совсем?!
Повесив сумка на дверную ручку, перехватываю Алису поудобнее и протягиваю к парню ладонь.
— Дай ключи! — не спрашиваю, требую. — Ты наглый и бессовестный хам, Глеб!
— А ты, оказывается, фантазерка, Надь.
Парень перехватывает мою ладонь и притягивает к себе.
Мне бы возмутиться. Треснуть его, но с Алисой на руках я просто обезоружена.
— Прекрати! Мне тяжело, — сипло отвечаю парню.
Но мы уже находимся в нескольких сантиметрах друг от друга. Так близко, что мне кажется, я даже слышу его учащенное сердцебиение.
Наши взгляды скрещиваются, и пространство между нами искрится от напряжения. Я дико смущаюсь. Дрожь прокатывается по телу и я не осознавая что творю облизываю в предвкушении нижнюю губы. Мир в этот миг будто перестал существовать для меня, потому как мне кажется Глеб меня хочет поцеловать. Но совсем неожиданно для себя, я замечаю в глазах Глеба снисхождение. Разочарование от самой себя захлестывает меня. И от обиды, мои глаза затуманивает влажная пленка. Я сильно сцепляю зубы. И сдерживаюсь, чтобы не расплакаться прямо перед Глебом.
Ситуацию спасает Алиса. Дочка, зажатая между нами, начинает нетерпеливо елозить на руках.
— Какая она у тебя непоседа, — не отпуская мой взгляд, хрипло замечает парень.