Насчет экстремальности сопри, их извращенных вкусов Даг Хампер с недавних пор стал пожизненно согласен с общенародным мнением. Как-то раз при подготовке магистерской диссертации бедный Хампер напросился в гости на пикник к богатому семейству сопри, чтобы провести естественный эксперимент и, рискнув здоровьем, на собственном пищеварении испытать, что такое есть кулинарное приготовление свежей пищи почти по историческим художественным образцам, чудовищно удаленным во времени и пространстве от современных изысков арт-н-тек.
Так вот, завтрак на траве и пища сопри — с пылу с жару снятые с гриля-барбекю толстые куски свинины по достижении угольно-черной кондиции — оставили у него неизгладимые впечатления, как и сами гостеприимные хозяева, яростно потреблявшие урожденно натуральное мясо без соли, без пряностей, без столовых приборов. Прожевать горячий сверхпримитивный мясопродукт Хампер сумел, благо, ему хватило крепости и остроты стандартно генномодифицированных зубов. Он даже смог удачно проглотить хозяйское угощение и счастливо переварить его — спасибо кишечно-полостным наноскафам рейнджерской модификации. Однако о вкусах снобов-сопри он ныне мог поспорить с кем угодно и на что угодно, доказав на практическом примере, как во имя убеждений можно претерпеть невыразимые муки, лишь бы быть поближе к этакому лону природы и не такими как все, заносчиво пренебрегая гастроматическими свершениями комфортабельной суперлативной культуры.
Бесспорно, нынче от по-настоящему цивилизованной культуры еды и питья, да и от дикого пленэра планеты Экспарадиз Даг Хампер был далек, укрытый силовыми полями собственного индивидуально-защитного комплекта и командным отсеком полиамбиентного беспилотника экзобиологической разведки. Пусть в рейнджерском полевом комбинезоне из квазиживой ткани "комфи" он чувствовал себя вполне удобно и выходить под лазурное солнышко, на сине-зеленую травку, на свежий воздух с микрофлорой, чтобы отдохнуть душой, подышать телом, легкими нейроглючной дрянью, категорически не желал, а вот о недоступном по-цивильному безопасном уюте все же сожалел, как всякий воин.
Война войной в диких местах, а цивилизация есть цивилизация, каким бы суперлативным ни было оснащение рейнджеров. Комфик, конечно, штука замечательная, но Дагу Хамперу сейчас очень недоставало домашнего тартанового коврика, расстеленного на всю ширину гостиной, она же столовая в его маленькой двуспальной квартирке в городе Эдинбург-в-Европе на Террании-Приме. Поэтому тот самый коврик-шотландка, под заказ выращенный и сотканный в клетчатых цветах старинного каледонского клана Хампери он собирался использовать в третьей серии показательных примеров техногенной ликвидации различий между живыми и неживыми, животными и растительными, искусственными и натуральными материалами.
Натурально, коврик Хампера, большого любителя техногенной комфортабельной собственности был достаточно продвинутой разновидностью напольных покрытий типа "сфагно-дюйм". Если присмотреться, то его тонкие волокна — стебельки и листики — напоминали по микрофактуре золотистый мох, произрастающий во влажных местах в умеренном поясе Геоны Терции. Собственно, квазиживая ковровая ткань "сфагно-дюйм" — дальняя родственница геонского мха и разработана на основе технологии генноартифицированных силипластикатов. От золотистого мха квазиживой "сфагно-дюйм" унаследовал клеточную структуру, мягкость и способность к регенерации, зато на десятки порядков возросла его механическая прочность, кардинально изменились механизмы роста и питания. Выше двух с половиной сантиметров ковер "сфагно-дюйм" не мог вырасти и хемосинтетически усваивал как минеральные вещества, так и органику. Весь уход за ним состоял в регулярной подкормке и соответствующем увлажнении. Если ему не хватало водяных паров в помещении и накопленных минералов, первоначальный окрас выглядел слегка поблекшим, а через какое-то время "сфагно-дюйм", отлученный от домашнего ухода, впадал в спячку в ожидании времен получше.
А вот лучший из лучших в своем классе тартановый коврик Хампера имел встроенный псионический блок-симбионт с несколькими эмпат-алгоритмами. Настырно поддерживая чистоту и порядок, коврик скрупулезно поглощал пыль, грязь, а также все, что не давало четких электромагнитных и биохимических эманаций живых созданий. Пока хозяина не было дома, печальный коврик-утилизатор скучал в ждущем эмоциональном режиме, бесчувственно воспринимая как должное заботу домашнего ментатора, тоже квазиживого, но чуть более сложной схемотехники биотронного вычислительного устройства. Этому простейшему управляющему ментатору ни программно-эмпатически, ни аппаратно не были доступны эмоции ни скучающего коврика, ни загрустившего хозяина, находящегося от него за бессчетное число мегапарсеков, значительно превышающее разрядность вычислений этого утилитарного бытового приспособления.
Квазиживая управляющая биотроника, (никуда от нее не денешься, один БИМ чего стоит и состоит на постоянной рейнджерской службе) неотъемлемо является одним из фундаментальных источников и факторов суперлативно-технологической цивилизации. Поэтому вычислительную технику и кибернетические устройства в качестве реализации методологии преобразования идеально абстрактного знания в конкретно материальное приложение, магистр Хампер выделил в четвертый разряд примеров синтетической техногенной доместикации окружающей среды ранним, по вселенским меркам, разумом человека.
И раньше в магистерской диссертации и в дипломной работе Даг Хампер приложил немало усилий, чтобы доказать, как переработка и освоение отвлеченной информации определяет скорость техногенной эволюции.
… Делай раз, делай два… и так до абстрактной бесконечности. А конкретно, насколько хватает зарезервированности и быстродействия процессов мышления чисто биологического интеллекта и квазиживых интеллектронных устройств. Все подсчитывается и рассчитывается с незапамятных времен. Наивная нумерология, магические числа лингвистики и психологии, золотые сечения геометрии, двоичное исчисление стародавних электронных усилителей мыслительной активности — все они суть неизбывные орудия и технологии человека разумного, постигавшего конкретные явления через математические абстракции. Ибо сказано было на заре времен: математика ум человеческий в порядок приводит… Ни в мать-природу, ни в отца-вседержителя пошла она. И не случайно обоих на место ставит…
По случаю Даг Хампер вспомнил, как природа не понаслышке знакома (о опять гнусный антропоморфизм!) с числом "пи" и длиной окружности, используя гравигенную бионику круглых стволов деревьев, сферическую форму водяных капель, космических объектов, нутацию посолонь и обсолонь вьющихся растений, даже осевое вращение семян, медленно планирующих вниз и несомых ветром для пущего распространения. Однако биоэволюция не смогла количественным методом проб и ошибок от вращательного движения дойти до возвратно-поступательного. Только человеку (возможно, опять же статистическим тыком) удалось превратить практически и утилитарно число "пи" в колесо, винт, шнек, червячную передачу и основать на длине окружности раздел механики, ранее не существовавший в природе. По мнению Дага Хампера, число "пи", а затем и другие постоянные физические и математические величины и константы стали знаковыми провозвестниками техногенной эволюции в виде качественного изменения информационных принципов познания Вселенной человеческим разумом.
… Природа, естественный отбор берут количеством, рвут и мечут, там, где тонко, прибегая к своего рода силовому численному взлому. И всюду и всегда каждая вероятностная стохастическая сила асимптотически приближается к абсурдно предельному значению, оборачиваясь дискретной слабостью. Так как иррационально и безрассудно применение количественного мерила в областях, где пространственное, спациальное действие обязательно вызывает темпоральное, временное противодействие. Тогда как человек в единосущном (историческая связь эпох и эонов нерасторжима) пространстве-времени рассудочной деятельности отдает предпочтение не количественным числительным, а качественному информационному подходу к осмыслению проблемы гомеостаза окружающих его реагентов и себя, как активного агента экологической доместикации вероятностной действительности в живом и мертвом весе…