После Федулова у Риты случился достаточно долгий перерыв в мужчинах. Она даже работать пошла! Надо было как-то содержать меня и что-то кушать самой.
С Николаевым она познакомилась, когда мне исполнилось четырнадцать. В этот раз так стремительно выходить замуж за богатого бизнесмена она не спешила. Присматривалась или на самом деле влюбилась. Я до их пор иногда гадаю: любила ли кого на этом свете моя мать, кроме себя? Не знаю. Факт остаётся таким: они с дядей Сережей поженились спустя год. Незадолго до пышной свадьбы мы переехали в дом будущего отчима, где меня представили его сыну, обрадовав и меня, и парня предстоящим родством. Так я познакомилась с Артёмом, и долгое время у меня не было человека ближе него. До того самого дня, когда он меня предал.
С Ритой я не поддерживаю никаких контактов. Через два месяца после своего восемнадцатилетия я ушла из дома, был грандиозный скандал, который показал мне истинное лицо моей матери. Я и так всю свою жизнь знала, что она непростая женщина. Ещё бы, у простой не было бы такой красочной биографии. Но тогда, десять лет назад в доме Николаевых, её поступки и слова стали последней каплей. С тех пор мы виделись один раз. Исключением стал случай с квартирой. До сих пор плохо понимаю её порыв снабдить меня элитным жильем, ведь до этого я почти два месяца таскалась по вокзалам и друзьям, которые на тот момент у меня ещё были. Вот то немногое, что я о ней знаю: её бизнес процветает; счёт в банке имеет шесть нулей; она так же продолжает колоть ботокс в свой высокий лоб. Всё это можно узнать из газет – зачеркните – из интернета. Возможно, она будет даже состоятельнее Артёма, ведь всё его наследство после смерти дяди Сережи она забрала себе. Но я бы никогда не попросила у неё помощи. Ни за что.
В деревню к Нине Владимировне я добираюсь без приключений, она мне, как всегда, рада. Провожу там просто шикарную неделю. Как и мечтала, пропалываю ей грядки с луком и морковью, остервенело выдёргиваю сорняки, представляя на их месте глаза Давида, и окучиваю картошку. Хорошо питаюсь и рано ложусь спать. Загораю на речке и в огороде. Радуюсь возможности показать Наде такую сторону жизни. Физический труд помогает проветрить мозги.
К концу своего незапланированного отпуска я придумываю новый план, как раздобыть денег. Связываюсь со своими постоянными клиентами и предлагаю сменить казино для наших совместных вечеров. Они на удивление быстро соглашаются. И мне бы почуять неладное в этот момент, но я так ослеплена своим гениальным планом избавления от долгов без посторонней помощи, что ничего подозрительного не замечаю.
8 Глава
Ошибкой было возвращаться в город.
Сидела бы в деревне, в двухстах километрах, в глуши, где моё тело нужно было только комарам, и ничего бы не случилось. Возможно, у этой истории был бы другой конец. Возможно, жизнь бы сложилась тоже по-другому. А возможно, наоборот, все мои ошибки вели меня именно к этому моменту. Так или иначе, к вечеру я понимаю: жить как раньше я уже никогда не буду. Не с теми людьми связалась, не того человека пыталась водить за нос.
Господи, ну куда я полезла? Зачем мне это было нужно? Денег мало было? Так мне много и не нужно для комфортной жизни. Не искала легких путей? Лучше бы как Рита замуж вышла, за некрасивого и богатого. Но я ещё в детстве решила, что если замуж, то только по любви и никак иначе… Именно таким мыслям я предаюсь, сидя в полностью тонированной чёрной машине, зажатая между двух незнакомых мужчин. Плечи мои подпирают крепкие тела, упакованные в чёрные пиджаки. На глазах у мужиков зеркальные чёрные очки. В машине могли бы и снять, но я не решаюсь им это предложить. Мы начали знакомство не с того, поэтому сейчас мне проблемно открывать рот, заклеенный серой клейкой лентой, именно такой же скреплены мои запястья и лодыжки. Впереди сидят ещё двое мужчин-шкафов. Вот сейчас бы я не отказалась оказаться в багажнике. Живой, конечно, и с телефоном в руках.
– Куда вы меня везёте? – мычу я. Выходит плохо, но я думаю, эти ребята должны уже разбираться в мычании, как моряки в азбуке Морзе. Работа у них такая. Обязывает.
Никто мне не отвечает. Даже не шевелятся. Не слышала бы я, как один из моих невольных соседей визжал будто девчонка, когда я прикусила ему руку, решила бы, что они роботы. А что? Именно так и должны выглядеть машины для убийств.