— Да, — киваю я.
— А я искал гордую соплячку, которая сбежит, — постукивает пальцами по подлокотнику.
— Грубо, Адам.
— Прости, — его голос становится ниже, — мне не нравится этот разговор. Слишком уж он откровенный. Моя влюбленная девочка была не такой уж и влюбленной. Это бьет по моему мужскому эго.
— Так мне лучше истерики закатывать? — слабо улыбаюсь, пытаясь пошутить и вернуть Адама в его привычное состояние насмешливости.
— Ты стала женщиной и матерью, Мила, — а он и не думает ухмыляться и бесить меня небрежной надменностью.
Взгляд прямой и тяжелый, и мне под ним неловко и неуютно, но я сама виновата. Добилась своего. Добилась серьезного разговора с тихими откровениями, и теперь. сижу перед Адамом, как раскрытая книга. И он меня читает.
— И я должен был быть рядом при твоей метаморфозе из студентки в мать, — тихо продолжает Адам. — Хотя… Я бы не позволил бы тебе быть рядом после аварии. Твоему суррогату — да, а тебе — нет.
— Почему? — едва слышно спрашиваю я.
— Ты ведь сама прекрасно знаешь ответ, Мила.
Конечно, знаю. Я не тот человек, с которым Адам мог быть слабым, уязвимым и беспомощным, и мне становится от этого горько.
— Ого, — вздрагиваю от сонного шепота Вани, который проскальзывает в библиотеку.
Озирается вокруг с открытым ртом, и торопливо семенит ко мне под внимательным и пристальным взором Адама.
Неуклюже забирается на меня, вглядывается в лицо и хмурится:
— Болит?
— Уже почти нет.
Складывает губы трубочкой и дует на синяк, а затем отвлекается и шепотом спрашивает:
— А тут есть сказки с картинками?
Перевожу вопросительный взгляд на Адама, который встает и уверенно шагает к шкафу под лестницей.
— Кажется, есть, — приглаживаю растрепанные волосы Вани.
— Вы не ругались? — обеспокоенно шепчет Ваня.
— Нет.
— Это хорошо.
Когда Адам появляется из-под лестницы с большой цветастой книгой, Ваня нетерпеливо ерзает попой по моим коленям.
— Тут на каждой странице картинки, — Адам садится в кресло и показывает Ване обложку.
Это сборник русских сказок, и я сама уже хочу вырвать его из рук Адама, чтобы рассмотреть поближе. Обложка яркая, с золотым тиснением и детальной иллюстрацией: я вижу старушку, у ее ног — колобок, позади сказочный лес.
— Иди, — подталкиваю Ваню в спину.
Он нерешительно подходит к Адаму, который с улыбкой хлопает по коленям. Ваня заползает на него и приваливается в ожидании к его мощной груди. Такой маленький, хрупкий и милый.
— Читаем или только смотрим? — Адам раскрывает книгу.
— Пока только смотрим, — Ваня в любопытстве косит взгляд на страницы.
— Принято. Ты только говори, когда насмотрелся?
— Хорошо, — Ваня касается пальчиками страницы и удивленно шепчет. — Какой злой…
— Это же волк. Ему положено быть злым и голодным.
Ваня хмурится, затем поднимает лицо на Адама и с рыком скалит зубки. Сердце замирает от умиления, которая впрыскивается в кровоток желание схватить и потискать маленького волчонка.
Адам щурится и тоже рычит. У меня по коже мурашки бегут. Ваня смеется, и через секунду они в ожидании смотрят на меня.
— Твоя очередь, — шепчет Адам, и Ваня решительно кивает.
Неуверенно и тихо порыкиваю в желании вскочить и сбежать.
— Ты маме веришь, что она злой и голодный волк? — спрашивает Адам у Вани, и тот мотает головой. — И я не верю. Давай, мама, покажи очень злого зверя.
Медленно набираю носом воздух, обнажаю зубы в оскале, подаюсь чуть вперед и рычу так громко, как только могу. Ваня распахивает глаза, когда я замолкаю, и Адам вздыхает:
— Мама нас уделала.
— Да, — едва слышно отзывается Ваня. — Уделала.
Я встаю и неловко улыбаюсь:
— Пойду водички попью.
И торопливо выхожу из библиотеки. Приваливаюсь к стене и тяжело дышу. Я боюсь Адама и того, что у нас может быть семья, а я так не умею, и меня сейчас распирает то же чувство, что и в детстве, когда приезжал отец. Я хочу его оттолкнуть, закрыться и не подпускать к себе.
Плетусь к лестнице, сажусь на третью ступеньку, и ко мне выходит мама. С хитрой улыбкой и немножко навеселе:
— Может, чайку?
— Я хочу, — переплетаю пальцы в замок и перевожу на нее усталый взгляд, — встретиться с отцом.
Глава 44. Невозможно
— Куда собралась? — в салон машины ныряет Адам. — Опять бежим?
Алексей, его водитель, кидает беглый взгляд в зеркало заднего вида.
— На этот раз тебя что сподвигло на побег? — Адам вглядывается в мой профиль.
— Я хочу встретиться с отцом, — решительно смотрю перед собой. — Я не убегаю. Уж от сына я не убегу.