К горлу подкатывает болючий ком. Почему такое происходит в жизни? Почему у людей не может быть все просто и хорошо?
— И я согласился, что нельзя, — хмурится, — будто у меня был выбор. Я и сам до этого разговора все понял.
— А дочка?
— Мы все втроем поплакали, — жует губы. — Ночь проговорили. И потом много говорили и опять плакали, — смеется, — да, я умею плакать.
— И правда, не было другого мужчины? — недоверчиво спрашиваю я.
— Нет, не было, — качает головой. — он появился, но только через три года.
Хороший мужик.
— И вам не обидно?
— У меня была мысль после развода спиться, как полагает мужику, которого разлюбили, — Алексей кидает беглый взгляд в зеркало заднего вида, — но у меня ведь дочь.
— И у вас с ней все хорошо?
— Надеюсь, что да.
— Надеетесь?
— Наверное, каждый родитель не может быть уверен в том, что он идеален, — тихо отвечает Алексей. — И нет, я не был просто воскресным папой, Мила. В моей квартире была и всегда будет комната для дочери. Да, она жила на две семьи, и я бы хотел, чтобы все было иначе, но по-другому бы у нас ничего не вышло.
— Мне грустно, — честно говорю я.
— А у вас что с отцом? — Алексей приглаживает волосы.
— А у нас в итоге ничего, — откидываюсь назад и смотрю в окно машины, которая пролетает мимо автозаправки. — И поплакала я не с ним. В который раз.
— Главное, что есть с кем поплакать, — тихо и серьезно отвечает Алексей. — Да, не с отцом, но папа для ребенка — это лишь один из важных пазлов, и если этот пазл не хочет быть в жизни, то и… к черту его, Мила. Не растеряйте другие пазлы и найдите новые. У нас у каждого в жизни есть пустые кусочки, но надо смотреть на картину в целом, а в целом картина может быть очень даже ничего.
— Вы же не обидите мою маму?
Конечно, я не в восторге от того, что Алексей решил “приударить” за моей мамой, но надувать щеки и топать ножками — глупо. Она — женщина, и имеет полное право на чашку кофе с мужчиной, если он ее заинтересовал. И даже на большее, чем кофе.
— Ох, боюсь, Мила, что твоя мама сама любого в силах обидеть, — одобрительно хмыкает Алексей.
— Это не ответ, — сердито отвечаю я.
— У меня нет цели обидеть твою маму. Сейчас я хочу узнать ее поближе.
— Если она будет плакать из-за вас на кухне в одиночестве, Алексей, — зло шепчу я, — то я вам голову оторву.
— Принято.
Может, ему сейчас голову оторвать, чтобы не позволить ему в перспективе стать причиной для ночных слез на кухне в одиночестве?
— Надо сказать, что я тоже люблю вечерами сидеть на кухне, — внезапно говорит Алексей.
— Видишь, — с легкой беззаботностью обращается ко мне Адам, — у них много общего.
— Если он обидит маму, — шепчу я, вглядываясь в его глаза, — ты его уволишь.
— Нет. Это не сработает. Он только и ждет своего увольнения, — Адам смеется. — давай так. Обидит мою будущую тещу, то…
Я прижимаю палец к его губам, вынуждая замолчать:
— Заткнись, — сипло отзываюсь я.
Врет бессовестным танком в своих шутках о будущей теще, и не понимает, что это нифига невесело. Это страшно. Так страшно, что у меня во рту пересыхает, а сердце прыгает аж к корню языка.
Адам недобро щурится, а затем смачно облизывает мой палец. Я взвизгиваю, отдернув руку, и вжимаюсь в угол:
— Какого черта ты творишь?!
— Давай так, — Адам поддается ко мне с жуткой улыбкой. — Если твоя мама согласится на свиданку с Алексеем, то и мы с тобой выпьем кофе.
— Это еще что за…
— И никто из нас не вмешивается, — зловещим шепотом перебивает меня Адам.
— А если не согласиться?
— Сделай свою ставку.
— Если не согласиться, то… — в панике у меня дрожат руки, — ты… ты дашь мне передышку.
— В плане?
— В плане того, — тоже поддаюсь к нему и цежу сквозь зубы, — что ты прекратишь шутить свои шуточки про будущую тещу.
— Идет, — сжимает ладонь в крепком рукопожатии. — После кофе, Мила, мои шуточки выйдут на новый уровень.
Глава 49. Что за сговор?
— Ну? — мама заглядывает мне в лицо. — Как встреча прошла?
Сидим в беседке, окруженной молодыми елями. Пока меня тут тиранит мама, Ваня играет в прятки с новоиспеченным дедулей, которому, похоже, уже и не нужен тест на отцовство.