— Одно ясно — Лена и Наташа действительно из будущего, и не близкого. Один тот пульт-трансформер чего стоит. А темпоральная капсула? Нам до таких технологий еще расти и расти. Но вот зачем, кому в прекрасном далёко занадобилось изменение реальности? И я подумал: что, если поискать не причину, а мотив? Сразу на ум пришли борцы всякого розлива, что ныне сражаются за социализм или против социализма, под флагами красными, черными, радужными. Второй довод — времена меняются, а люди остаются прежними. И вот, представь себе такое эпичное полотно: неким активистам в XXIII или в XXV веке показалось, что будущее вышло не настолько светлым, как мечталось предкам. И эти удалые революционеры, лишь бы «счастье для всех — и даром», устраивают хронодиверсию. Две засланки… кстати, вполне возможно, что обе они — биороботы, вроде Терминатора… трогательно убалтывают попаданца. «I`ll be back!» — обещает тот мужественным голосом. В перерывах между любовями спасает СССР — и всё прогрессивное человечество дружно строит коммунизм, под флагами и стягами в планетарном масштабе!
— Суперблокбастер, — заценил Мишка. — Кстати, твой список милого вранья, услыханного от «Терминаторш», или... хм... складно изложенных легенд, неполон. Помнишь, Лена сболтнула, что от них самих ничего не осталось, одно лишь сознание? Да и то, дескать, транслятор слил в двух студенточек — Наташина личность угодила в Аллу Вишневскую, а Ленкина — в какую-то Ксеню… — лицо его вдруг исказилось. — Ч-черт! Я же видел паспорт Ленки! Моей Ленки! Ей там девятнадцать… Вылитая засланка! Ну-у… Слов нет, одни слюни остались!
— Ничего, мы и этот паззл соберем, — мрачно усмехнулся я. — Али мы не Шерлоки Холмсы?
— Короче, без поллитры не разберешься! — подвел черту Браилов. — Наливай!
Сухо цокнули рюмки, сходясь золочеными ободками.
— М-м… — облизнулся гость. — Яблочком отдает… Ну, что? Будем искать?
— Порасспрашивай Ленку, — серьезно глянул я. — Может, какие-то странные встречи были… Да хоть сны! А больше и пытать некого, Алла Вишневская не родилась еще…
— Может, смотаться в две тыщи восемнадцатый? — поплыл в улыбке Браилов, одним глазом посматривая на меня через хрустальную рюмку. — Ладно, ладно! Пошутить уже нельзя… Лей тогда!
Я плеснул.
— Ну, за нас!
Пятница, 8 февраля. Раннее утро
Ла-Манш, борт атомарины К-503 «Чайка»
— По местам стоять, к погружению! — командирский голос разнесся по отсекам подлодки.
Вахтенные тут же забегали, совершая уставные деяния. Например, продували баллоны гальюнов. Бодрящий сквознячок витал от носового ракетно-торпедного отсека до кормового турбинного, освежая стоялый воздух.
— Все вниз. Приготовиться к погружению.
Личный состав затопал в проходах-щелях, поджимаясь, увертываясь, привычно шныряя через люки.
— Во втором отсеке стоят по местам к погружению, — бодро отчитался командир отсека. — Присутствуют все.
Приняв доклады, командир ПЛАРК распорядился:
— Отвалить горизонтальные рули.
Рули выдвинулись в рабочее положение, и по общекорабельной трансляции прозвучало:
— Задраить верхний рубочный люк.
Тут уж сам командир подлодки лично убедился, всё ли нормально в рубке. В отсеках делалось тише, хождения прекращались, КП и БП переходили на таблицы подводного хода — лодка будто напрягалась, готовясь тихонечко подкрасться к жертве.
— Принять главный балласт, кроме средней.
…Хищные обводы субмарины, и без того незримые в потемках, полностью скрылись под волнами. Рубка еще разваливала холодную воду, словно плавник исполинской акулы, но вот и ее захлестнул накат. Прошли какие-то секунды, а водоворот уже растеребил клочья пены — последние следы присутствия атомного чудовища.
Правда, «Чайки» не несли в себе баллистических ракет со спецзарядами, способными перекопать Лондон или Париж. Во власти командиров БЧ-2 ждали своего часа крылатые П-120 «Малахит». По команде «Пуск!» они стартуют из-под воды и, распушив «лисьи хвосты» выхлопов, понесутся к цели…
…В восточной части неба, над французским берегом, затеплились серые рассветные тона. Еще немного, и заря сметет черноту небес, расчищая путь восходящему солнцу.
Начинался новый день.
Тот же день, позже
Великобритания, Западный Сассекс
Утро выдалось промозглое, зябкое. Волнами находила морось, туманя горизонты, и поместье «Эшхаус» будто нахохлилось. Злобные гаргульи давились дождевой водой, а трава никла под весом ледяных капель. Будь небо ясным, вся эспланада заиграла бы мириадами высверков, напоминая росистый луг, однако высь заполонили тучи, застя свет серой унылой хмарью.
Седрик Уиллет приблизился к окну, бережно держа блюдечко в левой руке, а пальцы правой сжимали чашечку ароматного кофе. Жеманно оттопырив мизинец, «координатор» отхлебнул и зачмокал, ловя послевкусие.
Как говорят русские: «Na pososhok».
От дома отъехал тяжелый бронированный фургон. Седрик проводил машину глазами. Тщательно упакованные полотна весили не так уж много, зато стоили больше миллиарда.
Уиллет нахмурился — давний полузабытый страх шевельнулся в нем. Не опоздать бы…
Никакая крепость, даже отлитая из стали, не удержит желающих поквитаться с самым богатым человеком в мире. Или хотя бы грабануть его, обездолив на пару миллиончиков.
Самая надежная защита — тайна, а она открылась слишком многим. «Координатор» задумался. Это какой же у него переезд по счету? Третий или четвертый? Вроде, третий — уединенное шале в швейцарских Альпах стало проходным двором в шестидесятых…
Хуже, противней всего — уничтожение персонала. Да, слуги оставались верны ему, но уж слишком много знали…
Допив кофе, Седрик глянул на часы. Спешить некуда. Стоит, наверное, заказать обед. И даже пирог к вечернему чаю. Пусть всё будет, как всегда — этакое неторопливое течение буден.
Команда киллеров пожалует ровно в полдень. Наемные убийцы изобразят грузчиков, вывозящих антикварную мебель…
Уиллет задумчиво почесал кончик носа. С охранниками могут возникнуть проблемы — ребятки бывалые, обученные. Ладно, повторим швейцарский вариант — газ. Баллон «Циклона» в вентиляцию — и всего делов. Даже великану Отеро хватит одного вдоха…
Уиллет поморщился, углядев свежее пятно на халате. Чертовски не хочется переодеваться, ехать куда-то… Что там не говори, а он — человек привычки. Когда всё идет единожды заведенным порядком, ему комфортнее жить. Но… Что ж делать, у каждого свои недостатки.
— Сэр…
Седрик недовольно воззрился на дворецкого. Тот с поклоном протянул ему запечатанную видеокассету.
— Передано «Контролером», сэр. По агенту ноль-ноль пять.
— Угу… Ступай.
Сиборн с поклоном удалился, а Уиллет вставил кассету в «видик». Экран мигнул и раскрылся телестудией, обставленной в футуристическом стиле. Шла молодежная программа по советскому ЦТ. Ведущий в обязательном костюме, идеально выбритый и причесанный, спросил у приглашенного:
— Скажите, Михаил Петрович, а что вы чувствовали, когда заработала ваша микроЭВМ?
Оператор выдал крупный план гостя студии. По-мужски красивое лицо, совсем молодое, но уже исполненное твердых, жестких черт, а глаза умные и внимательные, уж насколько запись способна передать свет разума в блеске зрачков. В уголку помаргивали красные циферки: "18.00 — 07.02.1980".
— Mother-fucker! — вырвалось у «координатора». — Гарин! Живой! Обдурила-таки!
Миха на экране дрогнул ироничной улыбкой, словно издеваясь над Седриком.
— Знаете, было не слишком приятно, когда все плюшки достались мне одному, — непринужденно заговорил он с экрана. — Собрать микроЭВМ за несколько месяцев… «скормить» ему программы… — Гарин покачал головой. — Один бы я и за год с этим не управился. Мне тогда здорово помогли знакомые из института, где работал мой отец — инженеры и программисты, девушки-сборщицы… А то читаешь в «Комсомолке» хвалебную оду себе — и пальцы поджимаются от неловкости. Вот, как загнать проги… э-э… программы в «Коминтерн-1»? И откуда они вообще взялись? Написал на бейсике? А компилятор где взял? Тоже сам написал? Вот так сразу, в машинных кодах? И операционную систему, и BIOS? Да и не надо путать пользовательские программы типа бейсика или паскаля, с машинным ассемблером. Любое пользовательское программирование переводится для понимания «железом» — ассемблируется. Чтобы запустить микроЭВМ, я должен был знать все команды процессора, иметь программатор с другой рабочей ЭВМ, запустить программную систему пользователя, сопряженную с данным процем, разработать и написать драйвера для каждого элемента «железа»! Ой, да там много чего еще, но и этого достаточно, чтобы понять — над «Коминтерном» потрудился не вундеркинд-одиночка, а большая дружная компания!