— Да, коллеги, сами понимаете, ситуация сложная. Виталий. — Агент, вернулся в изначальное положение, и сложив руки в замок, заметно нахмурился. — Если наша коммуникация не складывается, мы можем применить некоторые меры сообразно нашим… — Он на мгновение запнулся, принявшись ритмично дергать ногой. — Ком-м-м-петенциям-м-м… Мы можем сделать…
Агент, втянув шею в плечи, опустил взгляд в документы.
— В общем, если мы все же найдем общий язык…
Виталий, тем временем, обводил взглядом стеллажи, битком набитые армейской тушенкой.
— … И если вы не имеете враждебных намерений… И… У нас есть точки соприкосновений… — Агент, все больше и больше скрючивавшийся под грузом раздумий и каменного присутствия, вдруг ударил ладонями о стол и завопил:
— Что делать то, черт возьми?..
Виталий, кажется, не проявляя никакого интереса к этому сорному набору звуков, произнес:
— Имею потребность. Ожидайте.
Мужчина развел руки в стороны. Цепи лишились признаков существования. Раздались щелчки предохранителей. Резкие, отрывистые движения. Мышцы, застывшие в монотонном напряжении. Могильная тишина. Множество глаз следило за воплощением Неизбежности. Остекленевшие. Холодные и напряженные. Опаленные страхом, но сохраняющие выдержку. Блестящие от смирения. Единые в одном выводе, ясно отраженном в резко сократившихся зрачках — неизбежность лежала в неизвестности. Виталий подошел к миниатюрной кухне, появившейся тут стараниями солдат.
Гигант взял в руки микроволновку. После детального двухсекундного анализа микроволновка отправилась в последний путь к стене. Последующие действия Виталия напоминали технологический процесс среднестатистического заводского комплекса. На глазах у ошарашенных людей в бункере воздвигалась громоздкая капсула, чем-то напоминающая уничтоженный Мужчиной аппарат.
Агент, набрав в содрогающиеся легкие побольше воздуха, скачущим голосом спросил:
— Что вы делаете? Что это? Это какое-то заявление? Ответ? Вы повторили устройство микроволновки? То есть, это микроволновка такая?
Виталий остановил процесс сборки и медленно повернул голову. Смерив взглядом Агента, он произнес:
— Нет. Это Мегаволновка.
Ответ отодвинул окончание производственного действа лишь на пару моментов. Один за другим, Виталий загрузил стеллажи с тушенкой в кабину. Внутри оказался полугодовой армейский продовольственный запас. Массивная дверь захлопнулась с аккуратным грохотом, обнажая монументальную безошибочность сборки. Каменянин нажал на кнопку. Импульс. Короткая, но яркая вспышка света и теплового излучения, чудом выскользнувшего из внутренностей устройства, окатила зрителей волной энергии.
Виталий открыл мегаволновку и приступил к трапезе. Агент закрыл лицо руками.
В звенящем напряжении каменянин поглощал мясо с вкраплениями расплавленного металла. Алексей тихо толковал о чем-то с Солдатом. Молчаливый Инженер с восхищением разглядывал Мегаволновку. Полковник, все это сидевший рядом с Агентом, неторопливо поднялся и скомандовал спецназовцам, целившимся в каменянина:
— Вольно, ребята. Он просто ест. — Зайцев улыбнулся. — Такие, видать, манеры у этих каменян. Вот он ест, и пускай, а нам с вами дела решать надо. Положено.
Агент выпрямился.
— То есть, вы предлагаете просто забыть про него? — Он указал пальцем на место, где… только что сидел каменянин. Агент, подпрыгнул на месте. — Где он? Где? Где?
Виталий стоял спиной к столу, в трех метрах от своего предыдущего расположения: он с достоинством взирал на свое отражение в стеллаже.
— Черт возьми, блять, он еще и так умеет?
— Ну умеет и умеет, че бухтеть то. — Зайцев снова сел на стул. — Меня уже ничего сегодня не удивит. Дело такое — у нас есть задача. Ее нужно решить. Мы с ним сделать ничего не сможем, как бы не хотели. Уничтожать человечество, как в фильмах, он не хочет. Предлагаю не делать вообще ничего.
— Зайцев, ты в своем уме? Мы должны правительству что-то сказать. Так и скажем — «субъект не подлежит управлению и сдерживанию, следовательно, командование приняло решение не предпринимать никаких действий в его отношении»?
— Отставить. — Полковник поправил фуражку. — Мы сначала подождем, а потом уже доклад сделаем. Как выясним что-то.
— Да не выход это…
Разгорелось обсуждение. Пока мусора дружно возводили хлипкий и нескладный фундамент решения, Виталий молчал, сосредоточенно вглядываясь в зеркальную поверхность. Казалось, что в данный момент он находится глубоко внутри себя, переваривая и осмысляя происходящее. Слегка наклонившись на стуле, Леха увидел лицо каменянина. Его глаза напоминали трансформатор — столько в них было напряжения. На лбу проступила вена, подобная высоковольтному кабелю. И… брови. Казалось, что мир стоит на пороге аннигиляции. Казалось, что в одну из этих секунд, превратившихся в череду бесконечностей, само понятие существования подойдет к концу. Пространство вокруг каменянина звенело и искривлялось. Алексей протрезвел. Агент нервно стучал карандашом по столу. Шум обсуждения превратился в грохот отбойного молотка, дробившего материю нейтронной звезды. Поглощенное тенями отражение Виталия… моргнуло. Виталий — нет. Стекло с гулким треском изошло трещинами и рассыпалось. Выиграв, Виталий, наконец, обернулся.