— Понятно… — протянул я и слегка завис, мужественно пытаясь переварить полученную информацию, но потом понял — чтобы осознать все, нужно гораздо больше времени.
Понимая, что, похоже, очень скоро придется покинуть это замечательное и тихое место, я перестал донимать Эла вопросами. Поудобней устроился на лежаке и устремил свой взгляд к горизонту бескрайнего моря, где все также полыхал теплый пурпурно-красный закат невероятной красоты. Я просто попытался расслабиться, докуривая уже догорающую сигару.
Эл, видимо, понял меня правильно и поступил также. Некоторое время мы просто лежали в тишине и наслаждались видом.
Вскоре Эл первый докурил свою сигару и, когда я тоже покончил со своей, приподнялся на лежаке и как-то умиротворенно спросил меня:
— Ну что, ты готов? Нареченный тобой Страж — Хеймдалл хочет открыть нам дверь в Наблюдательный зал. Там нас уже ждут все, кто захотел увидеть это событие.
— В смысле «все, кто захотел увидеть»? — очнулся я. — Там будет кто-то еще, кроме тех, с кем я уже знаком?
— Да, некоторые из Искома изъявили желание присутствовать при этом знаменательном для всех нас событии, — расплывчато ответил Эл и добавил: — Хорошо, что не все, а то та-а-акая толпа набежала бы!
Тут прямо перед нами зажегся, все так же, как и в первый раз, переливаясь всеми известными мне цветам, радужный портал Хеймдалла.
Том 1. Глава 6. Свершилось!
Из него тут же вышел Дворецкий, поклонившись мне и Элу:
— Господин Версум. Господин Элларион. Все готово для церемонии. Все собравшиеся ожидают вас в Наблюдательном зале Арканума. Эта дверь ведет прямо туда, — он отступил влево от портала и там завис, как каменное изваяние, ожидая, похоже, нашей реакции и приглашая пройти на церемонию открытия.
— Пойдем? — встрепенулся Эл, или Элларион, как его только что назвал Дворецкий, немного удивив меня этой новостью про полное имя моего нового друга.
— Эл, а что мне там надо делать или говорить? — начал всерьез беспокоиться я. Публичные выступления не были моей сильной стороной. Я не представлял не только того, что увижу по ту сторону портала, но и того, что мне нужно будет там делать, чтобы открыть этот Юниверсум.
— Да там все элементарно. Просто, например, своим словом прикажи Мультивселенной пустить всех желающих воплотиться в ней. Слова, на самом деле, не важны, потому что твоя команда все равно воспринимается на более тонком уровне. Так что, речь можешь придумать почти любую или вообще все сделать в тишине. Я бы, наверное, с радостью бы так всех и обломал: провел бы церемонию в тишине и посмотрел на их унылые физиономии! — Эл хохотнул и подбодрил меня: — Не волнуйся, там все свои. Причем в прямом смысле! — тут он уже захохотал в голос.
Не удержался от улыбки и я: и вправду смешная парадоксальная ситуация складывается.
Через мгновение Эл уже подошел к порталу. Затем остановился в шаге, обернулся ко мне и спокойным голосом кинул мне еще одну фразу, перед тем как исчезнуть:
— Просто будь собой, мой друг…
«Похоже, другого варианта тут и нет. Спасибо за совет, Эл», — подумал я, нехотя вставая с лежака и надевая назад кроссовки. И вот уже через пару мгновений я стоял у переливающейся тонкой грани радужного портала. Пару секунд я не мог решиться, но потом я зачем-то зажмурился, еще мгновение помедлил и шагнул вперед.
На той стороне радужного моста меня ждали. Ой, еще как ждали! Огромное количество совершенно незнакомых мне людей… Или существ, похожих на людей?
Я вышел из портала спиной к прозрачной стене, где, как мне помнилось, должна была сиять и красоваться огромная спиральная галактика, и лицом к внутренней части большого зала. И вот как раз эта внутренняя часть и была заполнена незнакомыми мне гостями. Они полукругом встали у портала и, наверное, сотнями глаз наблюдали за моим появлением и явным остолбенением.
Да, меня предупредили. Но знать — это одно. А видеть — совсем другое. Гостей реально было ну очень много, причем самых разных!
На несколько мгновений в зале повисла тишина. А потом я как-то автоматически выпалил:
— Э-э-э… Всем привет… — я сглотнул слюну от волнения и продолжил: — Спасибо, что пришли…
Почувствовав себя дураком и выдав все, на что пока оказался способным, я вгляделся в публику. Сказать, что ее состав меня ошарашил, — ничего не сказать! Я буквально не верил своим глазам, скользя по лицам одного только первого ряда.