Несмотря на тайну их создания и использования, несколько основных фактов оставались общеизвестными. Обладающие невероятной регенерацией тканей и адаптирующиеся к любой ситуации, киборги становились не убиваемыми и чуть ли не бессмертными. Болезнь их не брала. Препараты, способные вырубить их, анализировались BCI киборгов — сокращенное наименование нейро-компьютерного интерфейса вживленного в их мозг. Как только нейронный имплантат распознавал состав препарата, наноботы вступали в борьбу. Таким образом, у токсинов была всего одна попытка, прежде чем машины адаптировались. Электрический ток мог временно затормозить их, если они подвергались ему в довольно больших дозах, равно как и электромагнитные импульсы. Проблема заключалась в том, что никто не знал, как создать портативное оружие, которое бы могло оказать тот же эффект. Самым верным решением оставался прицельный выстрел в голову; другими словами, если вы вышибали им мозги, вы убивали робота. Однако, стоит только промахнуться, и, скорее всего, разгневанный киборг разорвет обидчика на части. В разгар битвы точная стрельба, присущая снайперам, чтобы окончательно вывести из строя полчище киборгов, не совсем осуществима, следовательно, приходится полагаться на везение.
Итак, если они не могут пристрелить, отравить или урезонить безмозглых убийц, что остается? Не слишком кровавая, но ужасающая реальность, которая посылала дрожь по ее позвоночнику. Единственный настоящий успех, достигнутый военными в борьбе с дефектными роботами, заключался в блокировке канала беспроводной связи. Они глушили заключенного киборга от получения или отправки информации своим сообщникам-террористам. Маленькая победа.
По причине несметного количества неудач — или же умения киборгов обороняться, если учитывать для каких целей их создали ученые, — бесконечное тестирование было крайне важным. И в то же время оказалось смертельно опасным для многих.
Каждый раз люди, входящие в клетку и имеющие с ним дело, сами несли ответственность за свою судьбу. Даже несмотря на закованного в наручники киборга, с руками, поднятыми высоко над головой, ногами, скованными прикрепленной к полу распоркой, внутри клетки под высоким напряжением — те, кто приближался к машине, не всегда возвращались живыми. Андроиду каким-то образом удавалось высвободить свою руку из ограничителей, и никто не мог понять, как это происходило, даже когда они делали последующий металлический браслет толще предыдущего. После двух частичных побегов заключенного им удалось его усмирить, лишь послав в клетку электрический импульс, пол выступил в качестве проводника и вырубил его. Хлоя надеялась, что дежурный охранник не нажмет случайно на пусковой механизм, пока она будет выполнять свою работу. «Иначе я буду похожа на тараканов, угодивших в электромухобойку, установленную в моем доме… поджарюсь до хрустящей корочки».
Невзирая на опасность, Хлоя не могла отрицать, что количество кредитов способных уговорить технический персонал войти в клетку с андроидом, было непомерно высоким, достаточно высоким, раз она решила рискнуть. Просто она надеялась, что, вернувшись живой с образцами, ей не придется возвращаться в медцентр с мочой, стекающей по ее ногам, как в случае с последним техником.
Вблизи киборг казался еще более грозным. Обнаженный, за исключением полоски ткани, прикрывающей его чресла, мышцы очерчивали каждую часть его тела, от накаченных рук, намного толще ее бедер, и чрезмерно развитой, широченной грудной клетки, до ног, которые выглядели так, будто могли пробежать несколько миль. Он был ярким примером того, как бы выглядел мужчина, если бы ежедневно тренировался и принимал стероиды. Несмотря на внушительную массу тела, она не могла отрицать его привлекательность. Только женщина, высеченная из камня, не попала бы под влияние бросающейся в глаза мужественности, представшей перед ней. Ей было неловко, что, несмотря на тревогу и неприязнь к тому объекту, что стоял перед ней, ее тело ответило трепетом в нижней части живота, который не был вызван страхом.