Убрав телефон подальше от уха, Эмма хмурится. Голос у Саманты такой, словно из неё сам дьявол выходит, и блондинка даже не успевает пригрозить ей, поскольку в ту же секунду в динамике слышатся короткие гудки. Собравшись с мыслями, девушка открывает дверь ключами и заходит в дом.
Всё рождественские украшения на месте, как и праздничное ощущение, как и волнение, как и безумное предвкушение. Эмма вытягивает ладонь и пару секунд любуется кольцом на безымянном пальце, а затем целует его и отодвигает первый ящик комода, доставая оттуда второй конверт. Девушка снимает обувь и тихонько поднимается по ступенькам. Когда она оказывается в спальне, то со вздохом облегчения осознает, что Джефф ещё спит. Эмма садится на край кровати и прижимает конверты к груди, когда крепкая мужская рука вдруг обвивает её талию и валит на кровать.
Девушка даже не успевает среагировать, вмиг оказавшись под своим сонным капитаном.
— И где же прохлаждалась с утра моя жена? — игриво спрашивает он.
Эмма отводит себе пару секунд на то, чтобы полюбоваться его сонным лицом, взъерошенными волосами, этой щетиной… девушка проводит пальцами по его шее и расплывается в улыбке. Новое чувство, неизведанное и пока ещё непринятое, пробуждается в душе с новой силой. И от этого любовь к Джеффу пожаром бьётся в груди.
— Я ведь пока только невеста, — блондинка демонстрирует безымянный палец, и мужчина оставляет на нем быстрый поцелуй.
— Но ведь будешь. Никуда теперь не денешься.
Эмма смеётся, и тогда Джефф чувствует что-то холодное, что прижимается к его торсу. Опустив взгляд, он замечает два конверта, лежащих на её животе.
— Что это?
Девушкой овладевает нервозность. Она поджимает губы и берет в руки оба конверта, вручая их капитану. Джефф возвращается на свою половину кровати и принимает сидячее положение.
— Что это, Эмма? Ты меня в письмах бросить решила?
В капитана летит подушка.
— Открой и узнаешь.
Пожав плечами, Джефф принимается распечатывать конверт. Эмма чувствует, как бешено колотится сердце, и садится в турецкую позу напротив него, с волнением ожидая, содержимое какого конверта ему попадётся первым.
Он достаёт два билета. Эмма выдыхает. Отлично, думает она, главный подарок останется на десерт.
— Эмма… — мужчина поднимает на неё полный непонимания взгляд, а затем снова возвращает его к билетам. — Эдинбург? Билеты в Эдинбург?
— У нас не так много времени, чтобы сделать визу, — с виноватой улыбкой шепчет она.
Реакцию от Джеффа предугадать невозможно. Будет ли он беситься — вопрос не из лёгких, даже если это его обычное состояние. Он громко сглатывает слюну, и это единственный звук, нарушивший тишину в их сонной спальне.
Он подпирает голову рукой, снова и снова вчитываясь в слова и цифры на билетах.
— Скажи что-нибудь? — в испуге шепчет девушка.
Наконец, голубые глаза находят её, и лицо капитана украшает благодарная улыбка. Мужчина наклоняется к Эмме и оставляет на её губах поцелуй, но даже в нем чувствуется горечь. Ему будет тяжело. Но она должна была это сделать.
— Я… я не знаю, как реагировать. Как называется чувство, когда хочешь одновременно задушить человека в объятиях и просто задушить?
— Любовь. Это называется любовь.
Джефф смеётся и качает головой.
— Охренеть. Мы летим в Шотландию. Охренеть можно. Охренеть.
— Я поняла, — блондинка поднимает ладонь вверх.
Джефф не понимает своих чувств. Какая-то детская радость граничит с волнением перед неизвестностью. Перед возвращением на Родину.
— Спасибо, родная. Я не знаю, как все это будет выглядеть, но вернуться на родину… черт, это то, о чем я всегда думал.
— Я знаю. А теперь открывай второй конверт.
— Там билеты обратно?
Эмма закатывает глаза.
— Открывай же.
На этот раз конверт поддается не сразу. Руки Джеффа не слушаются, или это Эмма так волновалась, что намертво его запечатала. Наконец, слышится треск бумаги. Актриса накрывает лицо руками и ждёт.
Проходит минута. Две. На третьей Эмма решает открыть глаза, и натыкается взглядом на Джеффа, застывшего в ступоре. Он сидит в турецкой позе, испепеляя взглядом полоску в своих руках. Щеки девушки вспыхивают румянцем от волнения, сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, но она продолжает упорно ждать, когда Джефф проявит хоть один признак жизни.
Вместо этого он поднимает на неё удивлённый взгляд.
— Э… — звуки пытаются вырваться из его горла, но теряются в собственном шоке. — Эмма… ты… — взгляд возвращается к предмету в его руках. — Ты…
Поняв, что нечленораздельные звуки надолго взяли её мужчину в плен, девушка подсаживается ближе к Джеффу и обхватывает его исказившееся шоком лицо.
— Я беременна, Джефф. Ты станешь папой.
Он замирает и приоткрывает рот. Такой большой и грозный мужчина перед ней вдруг становится маленьким ребёнком с сияющими глазами. Пусть лицо его никаких эмоций, кроме шока, не выражает, но скупые слезы, сдерживаемые им вчера, вдруг скатывается по щекам капитана. Он открывает рот и прерывисто вздыхает, не веря своим ушам.
— Ты беременна?! — кричит он.
Да так громко, что Эмма вздрагивает в неожиданности. Девушка даже не успевает ответить, когда он сгребает её в свои медвежьи объятия, повалив на кровать. Он не верит, он совершенно не верит, это запредельная доза счастья — ну что за жестокость, в конце концов, такое нужно выдавать порционно, чтобы не умереть от количества эмоций.
— Охренеть! Охренеть! Я стану папой! — мужчина отрывается от Эммы и снова садится, беря в руки тест на беременность. – Точно? Это две полоски или у меня от счастья в глазах шестерится?
— Точно, — девушка смеётся, чувствуя, как слезы обжигают её щеки.
— Родная моя, — восхищённо шепчет он, в неверии качая головой. — Это самый лучший подарок на Рождество, на это Рождество и на все последующие.
— Ты правда счастлив?
— Я просто, мать твою, самый счастливый человек на земле, — говорит он и лёгким движением руки усаживает Эмму к себе на колени.
Он задирает её футболку и принимается осыпать живот девушки быстрыми поцелуями. Актриса смеётся и плачет, она счастлива, она так безумно счастлива.
— Какой вы с мамой подарок мне устроили, — шепчет он, не переставая целовать нежную кожу. — Спасибо, спасибо вам.
Улыбка умиления сходит с лица девушки, когда в память невольно закрадывается вчерашняя встреча с матерью. Эмма кладёт ладонь на живот, чувствуя невероятное тепло от своей кожи, и Джефф смотрит не неё с восхищением. Он совершенно другой в это утро. И теперь уже ничто не будет как прежде.
— Я никогда тебя не оставлю, малыш, я никогда не поступлю с тобой так.
***
Рождественский стол, заставленный угощениями, то и дело предаётся нападениям Эммы. Она то переставляет свечи в крайний угол, то меняет местами тарелки, то ворует печенье. И все это, на самом деле, не имеет никакого значения, ведь за ним — самые родные, самые лучшие друзья и любимые люди, за ним широкие улыбки и звонкий смех. За ним — сосредоточение счастья. Сосредоточение любви.
Саманта с силой сжимает стеклянные стаканы, что вот-вот превратятся в мелкие осколки от такого давления, и отправляет Эмме уничтожающий взгляд.
— Ещё раз ты отправишь меня за этими чёртовыми стаканами, я заставлю тебя их съесть, — шипит она.
Чарли тянет к своей Сэм руки, но та раздражённо уворачивается. Эмма, развалившаяся на стуле, довольно улыбается и поднимает брови, заметив предмет в её руках.
— Я не хотела красные!
Алекс поднимает руку, как школьница на уроке, знающая правильный ответ. Несколько пар глаз мгновенно обращаются к ней.
— А я знаю секрет, — говорит она и отправляет в рот дольку апельсина. — Вот эти симптомы беременности, повышенная капризность и стервозность, например, дорогая, на таких ранних сроках у тебя ещё не должны проявляться. Так что, знаете что? Эта красавица имитирует, хочет, чтобы все мы стали её подданными!
Махинация раскрыта. Взгляды друзей, полные разочарования, испепеляют и истязают блондинку, что неловко поправляет платье, уставившись на Алекс, как на последнюю предательницу из всех.