Подруга громко вздыхает, слышится хлопок двери, а затем — радостный лай её питомца. Эмма с улыбкой думает о том, как однажды будет беззаботно гулять с Лаки, не боясь выходить на улицу. Как скоро это произойдёт?
— Впрочем, я не удивлена, что ты вляпалась в очередную историю. Ты ведь расскажешь мне?
Эмма прикрывает глаза и разочарованно опускает плечи. Не нужно сеять панику среди подруг, не нужно им становиться частью всего этого безумия. Никаких маньяков, никаких наркотиков и ночей в доме полицейского. Она всё та же беззаботная Эмма — подающая надежды актриса и неплохая подруга.
— Конечно, только не говори Саманте. Не стоит переживать за меня, всё отлично. Мне пора уже бежать.
— Ты ведь придёшь вечером? — настороженно спрашивает Алекс. Она словно чувствует всё, она словно всё знает.
— Да, — голос актрисы дрожит, в уголках глаз скапливаются слёзы. — Да, что-нибудь купить к чаю?
Подруга молчит. Недолгая пауза висит в воздухе, но в этой тишине столько слов, что хочется спрятаться и закрыть уши, лишь бы не слышать и не расстраиваться. Наконец, Алекс тяжело вздыхает и еле слышно отвечает:
— Ничего не нужно. Ты только приди, хорошо?
— Обязательно.
Дрожащими руками Эмма нажимает на отбой. Плакать совсем не хочется, но слёзы сами стекают по щекам, оставляя чёрные дорожки из дорогой туши. Собственное отражение в зеркале заставляет мгновенно успокоиться, собраться с мыслями и прекратить себя жалеть. Девушка поправляет на себе футболку Джеффа, встаёт с кровати и буквально на цыпочках выходит из комнаты. В коридоре пусто, во всём доме тихо. Она вспоминает, какая из комнат является ванной и по памяти открывает ближайшую от себя дверь.
Спальня Джеффа. Это Эмма понимает сразу.
Тёмно-синие стены, огромные окна с выходом на балкон, рабочий стол, заваленный документами и большая двуспальная кровать. Эмма мимолётно улыбается, когда замечает, что шторы не завешены, а постель заправлена. Он не ушёл от неё этим утром. Джефф проснулся в её объятиях.
— А это ещё что? — шепчет сама себе Эмма, замечая на комоде, стоящем у самой двери, одинокую рамку с фотографией.
Девушка оглядывается по сторонам, чтобы не быть застуканной Джеффом, заходит в его комнату и берет рамку в руки. С фотографии на неё смотрит молодой парень, обнимающий за плечи взрослую женщину. Они стоят напротив какого-то живописного озера, и Эмма с уверенностью может сказать, что это далеко не в США. Не остаётся никаких сомнений — это Джефф со своей мамой. Ему здесь лет пятнадцать, а женщина кажется совсем молодой. Её яркие голубые глаза смотрят на сына, тёмно-русые волосы волнами спадают с плеч, тёплая улыбка и счастливый вид — она очень красивая. И капитан здесь совсем юный, ещё не знающий всех реалий Голливуда, ужасов допросов и бессонных ночей, проведённых за расследованиями. У него ещё нет россыпи морщинок, но серо-голубые глаза всё так же горят блеском, понятным одному ему. Эмма сжимает рамку в руках и тепло улыбается. Джефф дорожит этими воспоминаниями, он любит свою мать — это совершенно очевидно. А значит, никакой он не сухарь, и чувствовать он умеет так же глубоко, как и она.
На первом этаже вдруг слышится какой-то грохот, а затем поток ругательств полицейского. Блондинка ставит рамку на место и закрывает за собой дверь, подавляя в себе бешеное желание узнать капитана лучше. Эмма подходит к самой лестнице, когда вспоминает о местонахождении ванной.
— Ну и видок, — она наклоняется над раковиной, пытаясь смыть остатки макияжа.
Из отражения в зеркале на неё смотрит уставшая девушка с покусанными опухшими губами, покрасневшими глазами и абсолютно потерянным взглядом. Эмма выключает воду, и, наконец, решается спуститься на первый этаж.
Она замечает Джеффа на кухне. Девушка облокачивается о дверной косяк, стараясь быть настолько тихой, насколько это возможно, только бы понаблюдать за ним эти пару мгновений. Джефф стоит спиной к ней с абсолютно голым торсом и переворачивает что-то на сковороде. Шипит масло, пахнет вкусно, а на столе две тарелки. Эмма едва сдерживает улыбку.
«Как же он хорош без рубашки, боже мой», — блондинка закусывает губу, разглядывая его мощную спину и перекатывающиеся мускулы.
Она представляет, как в эту же секунду Джефф подхватывает её на руки, заставляя ноги девушки обвить его талию. Как страстно целует её в губы, спускается на ключицы, поднимает футболку и припадает губами к её груди. Как усаживает Эмму на столешницу, отодвигает её трусики и в эту же секунду оказывается внутри неё, с невероятной силой и желанием вколачивая себя в её хрупкое и такое желанное тело…
— Уже проснулась? — голос Джеффа врывается в затуманенное страстью сознание девушки.
Эмма широко распахивает глаза и чувствует, как пылают её щеки. Мужчина улыбается, когда замечает такой яркий румянец, но не понимает причины смущения девушки. И как хорошо, как хорошо, что не понимает!
— Э-эм, да, доброе утро, — блондинка прочищает горло и стыдливо прячет взгляд.
Куда угодно, только не на эти кубики. О, какие милые занавески! Голубые, как она и хотела.
— Как спалось? — Джефф улыбается и берет тарелку со стола, мгновенно наполняя её бобами, яичницей, колбасками и чем-то чёрным. Эмма в замешательстве сдвигает брови, когда он проделывает то же самое со второй тарелкой. — Садись. Сейчас позавтракаем и поедем.
Эмма садится за стол и неловко поправляет футболку. Она едва ли доходит до середины бедра. Но Джефф стоит в одних брюках, и его это не заботит, так что девушка мгновенно реабилитируется. Расправляет плечи, выпрямляет спинку и кладёт одну ногу на другую. Когда тарелка оказывается перед ней, Эмма в удивлении приоткрывает рот.
— Это мне?
— Нет, пусть здесь стоит, а ты сиди и охраняй, чтоб не сбежало, — мужчина садится напротив неё. — Живее, Эмма, уже девять, а нам ещё в участок.
— Но я столько не съем… — девушка разглядывает непонятный чёрный объект в тарелке и хмурится. — Это похоже на типичный английский завтрак.
— Шотландский, — с набитым ртом отвечает Джефф и поднимает брови. — То, на что ты так испуганно смотришь — чёрный пудинг.
Всё это выглядит аппетитно и пахнет невероятно вкусно, но Эмма совсем не привыкла завтракать! Так или иначе, суровый взгляд Джеффа заставляет её повиноваться: девушка отламывает вилкой кусочек чёрного пудинга и отправляет в рот.
— М-м-м, вкусно! — блондинка в наслаждении прикрывает глаза и снова возвращается к пудингу. — С чем это?
— С кровью, — без тени сомнения на лице отвечает капитан.
Эмма резко начинает кашлять, и Джефф, смеясь, подаёт ей стакан воды.
— Ты шутишь, что ли?
— Я серьёзно, Эм.
— Чья кровь?
— Точно не моя, — мужчина поднимает брови. — Мою ты уже всю выпила.
Девушка пытается отдышаться, снова и снова жадно глотая воду. Наконец, когда шок от такого специфичного блюда проходит, Эмма вдруг решает спросить:
— Почему мы завтракаем, как шотландцы?
Джефф сжимает челюсти, и Эмма мгновенно замечает перемену в его настроении. Очевидно, ему не так уж и легко открываться ей.
— Потому что я так привык.
— А почему ты так привык?
— Я родился и вырос в Шотландии, в Эдинбурге, — резко отвечает он. — Мы переехали сюда с матерью, когда мне было шестнадцать.
Внезапное откровение Джеффа сбивает девушку с ног. Так вот оно что! Она знала, изначально знала, что он не американец. Шотландия ему подходит.
Эмма кладёт вилку и выжидающе смотрит на мужчину.
— Почему?
— Что почему? — нервно рявкает он.
— Почему переехали?
— Эмма, ешь свой завтрак.
Они снова вернулись к тому, с чего начали. Джефф ей не доверяет. Обида обволакивает девушку своей неприятной, вязкой волной, затуманивая разум. Кто она, чтобы он ей открывался? Стоит ли Эмме каждый раз напоминать себе, при каких обстоятельствах они познакомились? То, что она сидит в его доме за его столом — ничего не значит. Актриса нужна ему, чтобы шпионить за Тарино. Она — флешка с важной информацией, которую ни в коем случае нельзя сломать или потерять. Всё так просто.