— Прости? — девушка громко усмехается. — Больше информации? Да если бы не я, твоё дело так и стояло бы на ровном месте, а тебя сняли бы с расследования! Я своей карьерой, своей жизнью рискую, если ты ещё не понял!
— Да ты прямо герой Америки! — Джефф взрывается смехом, игнорируя убивающий взгляд Эммы. — Напомни, чтобы я выписал тебе вознаграждение и медаль на шею нацепил.
Эмма громко фыркает и отворачивается к окну. Она недоумевает: как, как она могла влюбиться в такого идиота? У неё ведь все было по пунктам, по полочкам разложено: она чётко знала, как, когда и где встретит свою будущую любовь, какого размера будет его обувь и какую книгу он назовёт своей любимой на первом свидании. Пока не появился этот амбал неотёсанный! Да что он знает о чувствах? И какие, какие у него могут быть чувства? Только о работе своей и думает, трудоголик чёртов!
— Ты просто кретин, — не выдержав внутренних терзаний, гневно бросает Эмма и снова отворачивается к окну.
Джефф смотрит на неё какое-то время, и ему отчего-то становится смешно. А ведь когда-то он думал, что эта блондиночка — хитрая и продуманная наркодилерша!
— Ну, а ты капризная истеричка.
— Это ты истеричка, – Эмма закатывает глаза.
— Прекращай вести себя как ребёнок, мне не до этого сейчас.
— «Мне не до этого сейчас», — передразнивает девушка, изображая его грубый голос. — Твоя любимая фраза! А до чего, до чего тебе? До твоей работы? Так вот, сообщаю — она никуда не убежит! В отличие от…
Осознание того, что Эмма может наговорить лишнего, приходит как нельзя вовремя. Она прикусывает язык и отводит взгляд, не желая видеть этого самодовольного идиота. И никто из них ни на секунду не задумывается о том, что они стоят у дома Алекс уже достаточно времени, и уж точно не собираются расходиться.
— В отличие от кого? От тебя, что ли? — Джефф поднимает брови.
— Может быть.
И когда Эмма, абсолютно уверенная в том, что сейчас он рассмеется и назовёт её, как минимум, дурой, уже держит руку на ручке двери, капитан вдруг тянется к ней и открывает бардачок. Девушка в удивлении наблюдает за тем, как он достаёт оттуда наручники.
— Джефф, что ты…
Он ничего не отвечает: эта девчонка его достала, она просто переходит все границы — и свои, и его. Мужчина с самым что ни на есть серьёзным видом, каким бывает только на своих допросах, хватает её запястье и надевает на неё один наручник, второй же застегивает на своей левой руке. Эмма в изумлении наблюдает за его безумными действиями.
— Вот, что будет, если ты решишь от меня убежать. Поняла?
Широкая улыбка не сходит с её лица, пока она быстро кивает. Значит ли это то, что Джефф не хочет её отпускать, или, может быть, что упрячет её за решётку в случае побега — Эмма не знает. И знать не хочет. Она смотрит на него с улыбкой, пока капитан возится с ключами и тихо ругается матом, не попадая в замочную скважину. Их руки то и дело соприкасаются, посылая по всему телу дрожь, их лица критически близко, и когда Джефф поднимает взгляд, чтобы сказать что-то — сталкивается с её губами в паре дюймов от своих губ. Полицейский вспоминает их поцелуй, то, какими мягкими были её губы, с каким удовольствием он их целовал, и может поставить все свои сбережения на то, что Эмма думает о том же сейчас. Мимолётную ностальгию и бешеное желание повторить их поцелуй прерывает громкая мелодия звонка телефона. Девушка резко отстраняется, одной рукой доставая из кармана телефон. Джефф, наконец, отстёгивает наручник и кладёт его обратно в бардачок, случайно касаясь рукой её колена. Градус неловкости в автомобиле повышается вместе с напряжением, но все чувства вдруг притупляются, когда Эмма видит высветившееся на дисплее «Папа».
Сердце девушки проваливается в пятки, она поднимает на растерянного Джеффа испуганный взгляд и еле слышно произносит:
– Джефф, я в заднице.
Он заглядывает в экран её телефона и хмурится.
— Почему?
— Мне крышка.
Эмма некоторое время смотрит на телефон, как на тикающую бомбу, что вот-вот взорвётся и не оставит после себя ничего живого. Вспомнив все существующие и несуществующие молитвы, девушка, наконец, отвечает на звонок.
— Привет, папочка, — тонким голоском лепечет она, не отрывая взгляда от Джеффа, что наблюдает за каждым её движением.
— Что за чёрт, Эмма?! — отец начинает с нападения. Девушка жмурится и прикусывает палец, не зная, как совладать с нервами. — Не расскажешь мне, почему я узнаю из какой-то газеты, что на мою дочь напал маньяк? Мы ведь только-только разговаривали, и ты сказала, что у тебя всё нормально!
Попав в привычное состояние ступора и растерянности, актриса перебирает в голове всевозможные ответы отцу и выдаёт самый логичный из них:
— Пап, это всё жёлтая пресса, не надо им верить. Со мной всё в порядке и никто на меня не нападал!
— Правда? А фото это, наверное, из твоего нового фильма!
Джефф смеётся. Эмма тихо ругается и хлопает себя ладонью по лбу. На этот раз выкручиваться бесполезно.
— Всё же обошлось, я даже не…
— Нет, Эмма, ты забыла о нашем уговоре? Я отпустил тебя в Лос-Анджелес только при условии, что с тобой ничего не случится, и даже времени достаточно не проходит, а я вижу на первой полосе газеты фото своей дочери и какого-то урода, который на неё напал.
Девушка смотрит на капитана и тяжело вздыхает.
— Я в безопасности. Это недоразумение.
— Это никуда не годится, — отец прерывает Эмму, и она уже знает, что он собирается сказать. — Ты возвращаешься в Канзас.
И в эту же секунду мир её с грохотом рушится об эти четыре слова, которые снились ей в самых худших кошмарах. Ни один маньяк, ни один наркоман и заносчивый коп не сравнится с тем ужасом, что ждёт Эмму в её родном городе. Работа в закусочной с десяти до десяти, муж-автомеханик и походы в «Дарелл и Сьюзен» по пятницам, чтобы запить своё негодование и несбывшиеся мечты вишнёвым элем. Она располнеет, её волосы будут всегда грязными и собранными в низкий хвост, а её платья, все её прекрасные платья будут проданы, чтобы хоть как-то покрыть кредит на чёртову стиральную машину!
— Нет, нет, я не вернусь в Парсонс, — дрожащим голосом заявляет она и мотает головой, чтобы выбросить из головы все её будущие «перспективы».
Джефф отрывается от разглядывания витрины магазина напротив и резко оборачивается к Эмме. Её слова приводят его в шок, если не сказать ужас, но мужчина всячески старается не выдать свое негодование. Он сжимает челюсти и отворачивается к окну. Нет, нет, это чушь. Она не уедет. Никто её не заберёт. Ей не шестнадцать лет.
— Пап? Почему ты молчишь? — паника и очередной поток слёз подкатывают к горлу.
В динамике слышатся посторонние голоса, затем автоматический женский голос, словно диспетчер в аэропорту объявляет рейс. Сначала произносит время вылета, а после — номер взлётно-посадочной полосы. Эмма в ужасе открывает рот, когда понимает, где находится её отец. Отправив кому-то парочку добрых матов, спустя долгих, просто бесконечных несколько секунд мужчина возвращается к разговору:
— Какой там адрес твоей квартиры? Я уже в Лос-Анджелесе.
Комментарий к Глава 14.
Глава должна была выйти ещё вчера, но лёгким касанием руки просто случайно удалилась 🤦🏽♀️ Собрала всю истерику в кулак и написала заново, так что простите, если часть вышла так себе :( Также, я добавила ко всем вышедшим главам гифки и очень надеюсь, что идея вам понравилась :) Оставляйте свое мнение на этот счет ❤️ И приятного чтения! ❤️
Анимация к главе:
https://s3.gifyu.com/images/giphy-52e01d351c441b44f.gif
https://s3.gifyu.com/images/SInY.gif
========== Глава 15. ==========
Жизнь обычного офицера полиции проста и незанятна. Как правило, у него нет никаких знаков отличия, а оттого за ним и закрепляется этот безнадёжный девиз «выше головы не прыгнешь». В свои сорок три Райан Холл довольствовался тем, что имеет. Небольшой домик на окраине Парсонса, стабильная работа, верный старенький Фольксваген и умница-дочь. С умницей, может быть, он бы ещё и поспорил. В свете последних событий. Но он любил её, всем своим очерствевшим сердцем любил. Эмма была точной копией своей матери, что оставила девочку, едва ей исполнилось четыре года. Такие же амбиции, нежелание мириться с местным укладом жизни и любовь к сцене, — Райан боялся, что однажды его маленькая птичка упорхнёт из дома так же, как упорхнула бывшая жена. А затем она его ошарашила. Собрала свои вещи, обняла на прощание и улетела во взрослую жизнь — покорять низины гор Сан-Антонио и вершины Голливуда. Эмма разбила ему сердце, уничтожила его, ведь она в точности повторила судьбу своей матери, что не хотела мириться с его консервативными взглядами и образом жизни типичной американской семьи. Райан был уверен, что Голливуд её погубит, сделает из неё пустышку, марионетку, сломает её талант, а вместо него до краёв заполнит эту глупую девочку наркотой, алкоголем и ботексом.