- Уважаемый, сколько за мешок вяленого мяса, запасом на две недели, пять фляг и коробку «Бумпалок»? - Старец положил все на стойку и вопросительно поглядел на гоблина.
- Пятьдесят три полновесных, господин! - после относительно недолгих финансовых подсчетов, выпалил гоблин, сощурившись, ожидая буйных торгов.
- Ладно, сейчас наскребем! - жизнерадостно сказал старик, будто гоблин отдает весь товар даром. Горп недовольно оскалился. Как же так! Он повысил цену в два с половиной раза, а старец даже и не думает торговаться! Сказать, что Горп расстроился, значит, ничего не сказать! Старик уже тянул свой кошель, как зазвучал писклявый голос гнома.
- А ну-ка, обожди, Родерик! Пятьдесят три золотых! Уважаемый! - обратился он уже к гоблину. - Как же вам не стыдно, обворовывать бедных путников! Я за все дал бы не больше двенадцати золотых!
- Пятьдесят и не меньше!!! - будто в ярости, стукнул кулаком по стойке гоблин, и тут начались самые лучшие торги в жизни Горпа! Они с гномом кричали, грозились, говорили, что друг друга отправят по свету просить подаяние, бились за каждый золотой. Гном раз десять разворачивался и уходил, чтобы через секунду вернуться и назвать новую цену. Четыре раза в лавку заходил отряд стражи, который звал Горп со словами: «Грабят средь бела дня!». Но стража, удерживая смех, лишь качали головой и уходили, не забыв в шутку пригрозить Горпу неделей в клетке, за ложный вызов стражи. Товарищи гнома все безуспешно пытались уговорить гнома сдаться, но тот стоял особняком и не сдавался. В итоге гном и гоблин договорились на том, что за все они заплатят двадцать три золотые и гоблин предоставит им ночлег в своем доме и ужин бесплатно. Горп, как любитель принимать гостей, был рад такому раскладу, но еще больше ему понравились торги! Он так и сказал гному, а тот лишь улыбнулся и подмигнул, пряча в один из карманов флягу.
- Спасибо вам, уважаемый...
- Горп, - гоблин улыбнулся и показал наверх, на лестницу, которая вела на второй этаж, где он и жил.
Когда гости, которых оказалось чуть больше, ибо еще один стоял на улице, охранял поклажу, устроились наверху и ушли осматривать город, Горп стоял за стойкой и обдумывал все что случилось. Ему определенно нравились эти ребята, ну кроме одного. Того самого, который стоял на улице, дожидаясь товарищей. Им оказался некромант. Когда он вошел в лавку, не откидывая черный бархатный капюшон, Горп съежился и начал подрагивать от холода. Из-под капюшона лавку осмотрел пронизывающий взгляд льдисто-голубых глаз, и казалось, будто на улице середина жгучей зимы, а не начало весны. Он что-то спросил на Общем и Горп вздрогнул. Голос был тихим и вкрадчивым и будто по голове ударили обухом, а после вылили за шиворот ведро ледяной воды. В тощих мертвенно-бледных пальцах некромант держал черный, будто темень ночного неба, посох. На его конце было крепление в виде рук скелета, держащий маленький шарик, отливающий льдисто синим светом. Гоблин был рад, что вскоре он вышел и стал дожидаться остальных на улице рядом с повозкой, которая была доверху набита мешками. Когда, наконец, неожиданные гости его дома вышли, Горп продолжил считать деньги, но всё никак не мог выбросить гостей из головы. Особенно эльфийку, по понятным причинам. Никогда он такого не видел, чтобы эльфийка ходила в броне! Да еще и такая миловидная! Покачав головой с улыбкой, Горп закончил считать и поднялся на второй этаж, готовить ужин и ночлег для путешественников.