— Может, ты и права. — все же тихо говорит Вейверли, пока Николь нахмурилась, невольно сжав руку, которая была по головой, в кулак. Черт, Николь надеялась на другой ответ. А хотя... теперь ведь все стало на свои места. Вейверли, судя по ее голосу, удивлена, озадачена не меньше Николь. Рыжая чуть расслабилась, опустив взгляд на светлую макушку.
— Можешь рассказать, что ты вчера делала на трибунах? Пила что-нибудь? — рыжая прикусила губу.
Ох, как же ей не хотелось разбираться во всем этом. Честно, хотелось ни о чем не думать вообще. Хотелось просто лежать здесь с ее малышкой, ничего не делать и просто наслаждаться теплом ее тела. Просто присутствием рядом. А вместо этого.... В общем, чем быстрее решим, тем быстрее освободимся, так ведь? Девушка чуть повернулась на бок, крепче прижимая к себе девушку.
— Хм... только воду. Ты же знаешь, что я вообще не пью. — Вейверли удобнее устраивается в объятьях, проводя ладонью по спине Николь. — Кажется, бутылка в сумке осталась.
— Можно я возьму ее? — Николь рассеяно поглаживала мягкие волосы девушки. Черт, когда она вообще стала любителем таких вот нежностей? Раньше Николь такого ведь терпеть не могла. Хотя, это ведь было до Вейверли.
— Если нужно-бери. — Эрп чуть подняла взгляд, успев словить немного напряженный взгляд карих глаз, который тут же перешел на стену. Не было сомнений в том, что все-таки, Николь что-то тяготит. Мягко целует бледную кожу на шее, немного задержавшись, когда почувствовала беспокойно бьющуюся жилку. — Я доверяю тебе. Можешь делать все, что посчитаешь нужным, малыш.
Николь рассеяно кивнула головой, немного зависнув. Однако, через мгновение встрепенулась, стряхивая эту тяжесть с плеч. Хитро щурит глаза, усмехнувшись.
— Когда это я успела стать малышом? — рыжие брови чуть приподнимаются, а усмешка стала нахальнее и наглее. Николь с легкостью чуть подмяла девушку под себя, при этом нагло улыбаясь.
— С тех самых пор, как я стала малышкой. — шатенка даже бровью не повела, когда оказалась снизу, как-будто это была обыденная вещь. После хитро улыбается, скользнув ладонью ниже по спине: на плечи, поясницу. А эта нахальная улыбка... это было нечто сокровенное, что может принадлежать только ей и больше никому... От этой мысли сладкая дрожь прошлась по телу Вейверли.
— Ах так, да? — Хот склонила голову на бок, наклоняясь ниже. Она нисколько не обиделась на это прозвище, хотя малышом ее назвать ОЧЕНЬ сложно. Такую вольность она ни одной своей девушке не позволяла. Однако, Вейверли не была для Николь очередной девушкой, чего стоят только те нежности, которые рыжая дарит своей малышке.
— Угу. — Вейверли усмехнулась, подыгрывая. Внутри все сладко сжалось, когда она почувствовала дыхание Николь на своих губах. Черт, вот уж это ненасытное жадное тело! Оно с готовностью отзывалось на ласку, млело под этими поцелуями, маняще выгибалось навстречу горячим прикосновениям.
Девушка сильнее притягивает к себе рыжую, наконец сливаясь с ней в долгожданном поцелуе. И, наверное, они бы так и не оторвались друг от друга еще долго, если бы не надоедливая трель телефона, который надрывался уже несколько минут. Рыжая чуть вздохнула, прислоняясь лбом к хрупкому плечу. Ну вот кого там принесло так не вовремя? Хотя, вариант был только один.
— Дай-ка угадаю. — Николь быстро дотянулась до телефона, преспокойно лежащего на тумбочке и издающего этот надоедливую мелодию. Посмотрев на абонента, Николь чуть рыкнула. Действительно Вайнона. Отдает телефон Вейверли, сползая на бок, и по-хозяйски обнимая девушку за талию.
— Не рычи. — Вейверли тихо посмеивается, целю бурчащую девушку в щеку и спокойно разваливаясь на ней. Отвечает на звонок, после положив телефон на ухо. — Да-да?
— Вы там выходить собираетесь? — невозмутимый голос брюнетки одновременно отдавал смешинками. Вейверли приподняла брови, еще сильнее расслабляясь и даже закидывая стройную ножку на рыжую, которая нисколько не возражала.
— Вайнона, это все, что ты хотела спросить? — шатенка фыркнула, уловив эти смешинки в голосе сестры.
— Да. А теперь, оденьтесь и выходите. — весело послышалось от Вайноны. — И еще - с дебютом! И очень жарким примирением!
Вейверли залилась краской, уже готовая не менее язвительно ответить на слова Вайноны, как та захохотала и отключилась. Сучка. Однако, на лицо все же лезла улыбка, от которой никак не получалось избавиться. Вейверли все же решилась встать с кровати, поэтому с лукавой улыбкой целует Николь в щеку.
— Давай уже вставать? — Эрп, не дожидаясь ответа, выползает из-под одеяла и быстро находит свою одежду.
— Ммммм, а ты хочешь? — Николь лениво потягивается, все же соизволив опустить ноги на пол.
— Нет, но нужно. — Вейверли накидывает явно большую для нее кофту, после бодро вскочив и отправившись в ванную.
— Потереть тебе спинку? — рыжая с нахальной ухмылкой проводит взглядом девушку.
— Нет, потому что мы так и до вечера не выйдем! — Эрп шутливо пригрозила пальчиком, после скрывшись за дверьми.
Николь только покачала головой. Н-да, Вейверли, ты меня так скоро с ума сведешь.... Однако, ее лицо озаряет мягкая и легкая улыбка. Если уж и сходить с ума, то только по ней.
Вашингтон просыпался. Надоедливо жужжащие машины давно заполонили дороги, люди уже сновали туда-сюда, словно и не замечая друг друга. Хотя, так оно и было- каждый занят своим делом, у каждого свои проблемы и у них нет времени общаться с другими. Каждый погружен в свое личное "болото", которое затягивало его все глубже в свою пучину.
Просто проходя мимо людей, Николь часто допускала себе мысль о том, что каждый человек один. Невозможно иметь сто друзей, с лучшем случае, нужно иметь хотя бы одного, но настоящего, а приятелей у тебя может быть хоть несколько сотен. Только один из них может быть для тебя самым близким и дорогим. И кто же из этих нескольких сотен дорог для Николь?
Однозначно, первым дорогим человеком для нее была мать, на которую Николь попросту не могла злиться. Вторым был Игорь -первый настоящий и верный друг, который и остался таковым до сих пор. Третьим человеком стала та потерянная и зажатая девочка, нет, все же девушка, которая так быстро занята все ее мысли... А после Роберт, Лео, Вайнона и Уилла. Все так быстро поменялось, и от этого невольно кружилась голова.
— О чем думаешь? — мягкий голос Вейверли немного вывел Николь из транса, в который она погружалась довольно-таки часто. Девушка рассеяно перевела взгляд на Вейверли.
— Да так, о разном. Ты замечала, что все эти люди будто и не знают о существовании друг друга? — рыжая вперилась взглядом в проходящую мимо толпу. — Просто я тут подумала: А что, если бы действительно было бы так? Кем бы они были бы друг другу, даже если бы были одной семьей и также не замечали друг друга?
— Я как-то не задумывалась над этим. — Вейверли слушала внимательно, не перебивая. — Ну, я думаю, так просто быть не может. Не может же быть так, что каждый сам по себе. Вот и все.
— Ты права. — Николь переводит взгляд на светлую макушку, после прижимаясь к ней щекой.
Идея пойти прогуляться была весьма кстати, Николь хотела вывести Вейверли из-под удара безобидных и смущающих ее колкостей сестер. Да и побыть наедине с ней тоже хотелось как раз перед тем, чтобы пойти играть на поле. Это как глоток свежего воздуха, как некий стимул для победы: такие вот встречи, только они двое и больше никого, если не считать еще и безликую толпу.
— Я не уйду, если ты думала о том, что каждый уходит и приходит. — надо же, кажется, Николь уже привыкла к тому, что Вейверли словно читает ее мысли.