***
Это было утро, которое ничего не предвещало, однако Эмма и предположить не могла, что оно изменит её жизнь. Она, как обычно, встала, чтобы приготовить завтрак для сына, который упрямо остался вместе с ней в доме. Она всё же нашла в себе силы, чтобы вернуться в особняк. Кофе был готов, и Эмма уже поднесла его ко рту, как вдруг к горлу подступила тошнота. Закрыв рот рукой, Свон направилась в ванную.
— Мам, всё хорошо? — спросил Генри, постучав в дверь ванной комнаты.
— Да, малыш, я сейчас выйду, — сказала Эмма.
На самом деле ничего в порядке не было. Тошнота и головокружение продолжались на протяжении нескольких дней — и это всё подталкивало её на невозможные мысли. Однако Мэри Маргарет, которая первая предположила, что с ней, принесла тест, который Эмма так и не использовала.
Но сейчас, кажется, пришло время узнать, подтвердить или опровергнуть версию. Выполнив всё строго по инструкции, Эмма терпеливо стала ждать. Мысль о том, что она носит под сердцем ребёнка Киллиана, не давала ей покоя. Не так она представляла свою дальнейшую жизнь. Он не должен был жертвовать собой, только не так.
Выждав время, Эмма с дрожью в руках смотрела на две полоски. И теперь она не знала, что делать. Это ребёнок любимого человека, но Эмма была растеряна, сможет ли она вырастить его одна? Как к этому отнесутся родители и Генри?
Эмма вышла из ванной, попыталась улыбнуться Генри, который уже сам накрыл стол, но не приступал к еде без матери.
После завтрака Эмма проводила сына в школу, сказав, чтобы после неё он сразу шёл домой. Генри с удивлением посмотрел на неё, в сердце появилось беспокойство за мать.
В обед пришла Мэри Маргарет. Она делала это на протяжении недели. Когда Эмма заявила, что хочет переехать в дом, то Нолан не хотела её отпускать. Просто Мэри Маргарет беспокоилась о дочери. Если в лофте Эмма была под присмотром, то в особняке она в одиночестве проводила дни. У Генри была школа, он не мог оставаться с ней, поэтому Нолан навещала её, порой брала Нила.
Мэри Маргарет заметила изменения в поведении дочери. Сердцем чувствовала, что с ней что-то не так. Эмма старалась больше улыбаться, даже попросила разрешить ей посидеть с братом. Это совсем не было похоже на неё.
— Эмма, милая, что происходит? — спросила Мэри Маргарет.
— Ничего, — ответила Эмма, держа на руках Нила, который играл с подвеской, на которой было кольцо Киллиана. — Просто… я…
Нет, она не могла рассказать, пока точно не будет уверена, что носит ребёнка. Хотя она и так знала, чувствовала. Но поддержит ли её мать? В ней она не сомневалась. А отец? Дэвид изначально не принимал Киллиана в семью, всячески отгораживал его от неё. И, кажется, отец сам расстроился, ведь они вроде как стали приятели с Киллианом.
— Ты сделала тест? — напрямую спросила Мэри Маргарет.
— Да. — Эмма положила Нила в коляску. — Он положительный.
— Это… — Эмма подняла на неё глаза, и в них Нолан увидела слёзы. — Замечательно! Милая, не надо плакать.
— Как? Как мне жить без него? — Эмма закрыла лицо руками. — Я снова одна… Он никогда не узнает о том, что у него будет ребёнок.
— Эмма, ты не одна, — сказала Мэри Маргарет. — Мы с отцом тебе поможем. И я думаю, Генри будет рад, даже счастлив, иметь братика или сестрёнку.
Эмма посмотрела на мать и позволила себя обнять. Поддержка с её стороны была важна для неё, как никогда раньше. Свон попыталась улыбнуться, когда Нил протянул ей ручонки, а через минуту схватил за палец её руки, дабы показать, что и он с ней.
***
Киллиан не сразу понял, где находится. Яркий белый свет окружал его со всех сторон. Джонсу пришлось зажмуриться, но в следующий миг перед ним появился мужчина.
— Приветствую тебя, Киллиан Джонс.
— Кто ты? — спросил Киллиан.
Джонс не мог понять, что происходит. Он помнил, как простился с Эммой, видел её слёзы, на его губах до сих пор чувствовался поцелуй, как она вонзила ему кинжал в сердце… и вот он тут.
— Меня зовут Зевс.
— Бог неба? — удивился Киллиан.
— Совершенно верно. Мне пришлось потрудиться, чтобы ты попал именно ко мне, — произнёс Зевс. — Но это того стоило. Я хочу вернуть тебя обратно, к твоей возлюбленной…
— Эмма, — Киллиан вспомнил их прощальный поцелуй, и ему стало невыносимо больно. — Чем я заслужил такое обращение? Я много лет был злодеем…
— Но ты изменился. Ты встретил свою истинную любовь.
Зевс щёлкнул пальцем, и перед ними возник стол с хрустальным шаром. Только взглянув на него, Джонс увидел Эмму. Она стояла перед надгробием, на котором высечено имя: «Киллиан Джонс». Эмма была вся в чёрном, держа зонтик, потому что лил дождик. Блеск в её глазах исчез, волосы заделаны в хвост. Джонс не мог услышать, что говорит его возлюбленная, но когда она опустила руку на живот и тихонько провела по нему, это заставило его сердце биться сильнее. Возможно ли это, если он мёртв?
— К тому же Эмма ждёт от тебя ребёнка, — сказал Зевс, подойдя к Джонсу и дотронувшись до его плеча. — Я не хочу, чтобы твой сын вырос без отца, как ты сам. Да и Генри нужна мужская опора.
— Эмма беременна? — спросил Киллиан. — Но как?
— Странно, что ты это спрашиваешь, — усмехнулся Зевс. — Вспомни, что произошло в Камелоте.
Сейчас Киллиан ни о ком думать не мог, кроме Эммы. Она носила его ребёнка. Сына. Он столько раз задумывался, что бы было, если бы никаких препятствий перед ними не ставили? Они бы жили спокойно и счастливо в их доме, растили детей. Киллиан хотел сделать Эмму самой счастливой, чтобы прекратила думать, что она одна, потому что это не так. У неё была семья: родители, сын… и он.
— Иди к ним, — произнёс Зевс, указав прямо. — Иди к своей семье.
Киллиан не успел поблагодарить, как белый туман подхватил его, а затем он оказался рядом со своей могилой.
***
На улице стояла жуткая погода: ветер поднялся, срывая листья с деревьев, дождь лил как из ведра, иногда сверкали молнии и раздавался жуткий гром. Однако это не помешало Эмме прийти на могилу Киллиана. Первый раз за всё время она осмелилась прийти. Держа в руках зонтик, она закрыла глаза, не в силах что-то произнести.
Эмма достала из кармана куртки флягу, любимую Джонсом, и тихонько опустила на сырую землю. Она вытерла слёзы, которые, как ей казалось, она все выплакала.
— Привет, — она сказала так тихо. — Надеюсь, ты в лучшем в мире. — Сердце колотилось, в горле стоял ком. — Так было бы лучше… Я… только осознала, что тебя нет.
Эмма положила руку на живот, слегка улыбнулась. Этот малыш будет радовать её, ведь он часть его… Любимого человека. Её Киллиана.
— Я должна тебе сказать, что беременна, сама только узнала, — сказала она шёпотом. — Я очень хочу, чтобы это был сын с твоими глазами и улыбкой…
Дождик закончился, и Эмма, свернув зонт, решила пройтись по городу. Но как только она сделала пару шагов, почувствовала какую-то волну сильной энергии.
— Свон! — Эмма остановилась, не веря своим ушам.
— Киллиан, — она развернулась к нему лицом и через секунду кинулась к нему в объятия, впиваясь в губы, даря желанный поцелуй. — Но как?
— Зевс… Ну, знаешь, бог неба… — Киллиан обнял возлюбленную.
— Плевать… Главное, что ты здесь, со мной.
Она поднялась на носочки и стала целовать каждый миллиметр его лица, заставляя Киллиана звонко смеяться. Одну руку он положил ей на талию, а другую — ту, что с крюком, — согнул в локте. Она была безумно счастлива видеть его и понимать, что он живой, здесь, стоит рядом с ней и смеётся. Вдруг Эмма почувствовала лёгкое головокружение, и улыбка сползла с её лица. В ушах начало противно звенеть, и вскоре она не слышала, по сути, вообще ничего, кроме собственного бешеного сердцебиения. Ноги стали словно ватными, и когда она почувствовала, как падает, крепкие мужские руки подхватили её, крепко прижимая к себе. В следующее мгновение её окутала тьма, и она провалилась в объятия мрака, не в силах выпутаться из его хватки и хоть ещё немного побыть в сознании.