Джонс проследил за взглядом Эммы. Он любил её улыбку, любил её смех, любил её всю и целиком. На Киллиана нахлынули воспоминания, когда Эмма согласилась стать его женой, когда она сказала, что ждёт ребёнка. Он был самым счастливым на свете, узнав, что любимая ожидает близнецов, особенно когда УЗИ показало разнополых детей. Они каждый вечер сидели перед камином и выбирали имена из всех возможных, которые были в книге. Но сойтись на каком-то одном для сына или дочери не могли. На помощь пришёл Генри, который предложил назвать сестрёнку Евой в честь прабабушки. И зная, как для Мэри Маргарет была важна мать, Эмма согласилась. А для сына они решили взять имена отцов и таким образом назвать его — Бреннан Дэвид Джонс.
Киллиан с осторожностью держал на руках сына, а потом аккуратно брал дочку, в которой видел черты любимой. Они были так похожи друг на друга, что их едва можно было отличить. Если начал плакать Бреннан, его поддерживала Ева. Каждый день Эмма старалась проводить с детьми больше времени, но Киллиан понимал и видел, что она уставала, поэтому ночью он вставал к детям. Генри снимал на видео для семейного архива, когда сестра сделала первый шаг, а Бреннан впервые произнёс слово «мама». Они росли так быстро, что Эмма не заметила, как они уже справляли пятилетие, на которое собрался чуть ли не весь Сторибрук.
Эмма не сразу сказала, что вновь беременна. Они ни разу не говорили ещё об одном ребёнке, хоть они оба мечтали о большой и дружной семье. Когда же Киллиан узнал, мужчина был так рад, что едва сдерживал эмоции. Они не стали узнавать пол, решили, пусть это будет сюрпризом. А комнату для будущего ребёнка они решили сделать в нейтральном цвете, чтобы подходила как для мальчика, так и для девочки.
— Мам, пап, — голос Генри вывел Киллиана из воспоминаний. — Мы пришли.
Джонс улыбнулся и освободил любимую из объятий, чтобы она могла встретить сына и невестку. Генри и Вайолет встречались уже больше шести лет. В их отношениях было много трудностей, в том числе и расставания. Они оба учились в Нью-Йорке, только на разных факультетах, снимали вместе квартиру. Когда же Генри наконец объявил о том, что хочет познакомить их с невестой, Эмма и Реджина настроились знакомиться с новой девушкой сына. Они были расстроены, что он расстался с Вайолет, и были безумно рады, что невестой оказалась именно она. Просто Генри решил устроить сюрприз, зная, что они любят Вайолет и будут счастливы.
Сегодня они устраивали второй семейный ужин в честь помолвки. Первый ужин был неделю назад с Реджиной и Робином в особняке. Он прошёл спокойно. Генри поиграл с Роландом, помог ему с уроками, а с малышкой Хоуп провозился весь вечер. Они с Вайолет ни разу не затрагивали тему о детях, хотя частенько гуляли в парке или возились с его братьями и сёстрами. Близнецы уж больно любили играть со старшим братом, ещё им нравилась его девушка Вайолет, которая придумывала для них целую программу развлечений.
— Проходите, уже почти всё готово, — сказала Эмма. — Правда, ещё курицу нужно достать.
— Всё в порядке, я достану, — сказала Вайолет. — А вам надо отдыхать.
— Мы вроде договорились, чтобы ты обращалась ко мне на «ты»?
Вайолет хотела что-то сказать, но их прервал Генри, который подошёл к своей девушке и обнял её за талию. Парень был рад, что обе мамы приняли Вайолет в семью. Ему было тяжело уезжать из города, но он знал, что они не одни — рядом с ними были Киллиан и Робин. Видеть матерей счастливыми — это главное для него как для сына, так и для Автора. Он рад, что они обе получили свой счастливый конец. Тем более что Киллиан оказался неплохим отцом, к которому он мог в любой момент обратиться. В принципе, и Робин тоже всегда помогал, особенно подтянул его по стрельбе из лука, на которую он записался в университете вместо физкультуры.
Генри оставил подарки для сестры и брата в их комнате. Он расстроился, что не получилось приехать на два часа раньше, чтобы поиграть с ними, но они застряли в пробке, тем более Вайолет нужно было купить новые сапоги, так как её порвались, когда они выходили из своего дома. Девушка торопилась к машине и поскользнулась на льду. Генри хотел всё отменить и везти невесту в больницу, но Вайолет убедила, что всё в порядке, однако, когда она поднялась, подошва оторвалась. Зная размер и вкус любимой, Генри быстро сходил в ближайший торговый центр и купил сапоги. Вайолет направилась на кухню, чтобы достать из духовки курицу. Она взяла прихватки, чтобы не обжечься. Поставив её на стол, она села на стул, рядом с Генри. Эмма постаралась на славу. Все блюда выглядели аппетитно, хотя по телефону Миллс попросил не накрывать шикарного стола. Но разве мама бы послушалась? Что Реджина устроила пир, ещё и с собой дала, что и Эмма приготовила — не знаешь, к чему первому притронуться.
Пара рассказала, что им осталось сдать пару экзаменов. Они ещё думают над тем, где быть на Рождество. Друзья их позвали на горнолыжную базу, но Генри было бы весело и в кругу семьи. Тем более такой большой и дружной семье позавидует каждый. Никто даже и не знал, что было десять лет назад, когда Генри только привёз мать в город, через сколько им пришлось пройти, чтобы сейчас вот так сидеть за столом, смеяться и шутить.
— Вы уверены, что хотите в гостиницу? — спросила Эмма, когда они начали собираться. — Вы можете занять летнюю спальню или пойти к Реджине.
— Мам, мы ещё хотели прогуляться по городу, — сказал Генри, помогая Вайолет надевать пальто.
— Будьте осторожны, — сказала Эмма.
— Ну, мам, в городе давно нет ведьм и прочих злодеев, — сказал Генри.
— Я просто волнуюсь за тебя, милый, — сказала Эмма, обнимая сына, но живот не дал полностью насладиться этим моментом. — Я всегда буду волноваться.
— Я знаю.
Когда они ушли, к Эмме подошёл Киллиан. Он обнял её, а она прижалась к нему. Её сердце всегда болело за Генри, она знала, что в прошлом совершила большую ошибку, но если бы не она, ничего этого не было бы. Она не встретила бы родителей, не обрела настоящих друзей, не узнала бы, кто её истинная любовь. У неё не было бы чудесных близнецов и ещё одного малыша, который вот-вот должен родиться. Конечно, бабушкой она ещё не готова была стать, но если так случится, значит, так тому и быть. Они с Вайолет прекрасная пара.
— Иди спать, лапочка, я всё уберу, — прошептал Киллиан, целуя любимую в губы.
— Я помогу тебе, — сказала Эмма.
— Нет уж, ты и так сегодня весь день на ногах, — сказал Джонс и направился к столу.
Эмма хотела что-то сказать, но внезапно схватилась за живот. Она почувствовала слабые пинки.
— Любимая, что-то не так? — испуганно спросил мужчина, подбежав к Эмме.
— Нет, всё в порядке, — ответила Эмма. — Просто малыш толкается.
— Ничего не чувствую, — в его голосе прозвучала нотка грусти, когда он положил руки на живот жены.
— Ниже, — Эмма покрыла его руку. — Вот здесь. — Она улыбнулась. — Чувствуешь?
— Как же я хочу быстрее подержать его на руках.
— Скоро, — ответила Эмма. — Очень скоро ты сможешь это сделать.
Киллиан улыбнулся. Он никогда не перестанет любить Эмму: самую любимую и желанную женщину, мать его детей, принцессу и Спасительницу. Ему не надоест дарить ей утренние поцелуи и носить на руках, приносить завтраки в постель, видеть её улыбки, слышать этот смех, просто делать её самой счастливой. Он будет любить её до последнего вздоха.
— Я люблю тебя.
— И я тебя.
7. Вечер
Эмма и Киллиан вернулись домой. Свон была рада, что наконец увидела любимого, сына и отца. Генри ушёл с Реджиной, поэтому сейчас ей хотелось побыть с Киллианом. Она вспомнила его версию в мире желаний и реакцию любимого на это, и ей хотелось засмеяться.
Они прошли на кухню, где Киллиан достал два стакана. Эмма ещё больше удивилась, когда Киллиан вместо привычного рома взял кувшин с водой. Она ведь говорила это несерьёзно, от эмоций, что он рядом, что наконец смогла обнять его.