— Что значит «отдал»? — не поняла Эмма.
— Сегодня он ожидал меня после школы. Он позвал меня и спросил, правда ли это, что я уже выбрал Дружка, — начал Генри. — А потом он просто сказал, что он теперь мой. — Эмма посмотрела на собаку, играющую с игрушкой Нила, он её грыз, и Свон подумала, что нужно ему купить косточку. — Кстати, мам, давно хотел сказать, Киллиан хороший, правда, зря ты его отталкиваешь.
— Что? Никто никого не отталкивает, — Эмма врала сама себе.
— Ага, — усмехнулся Генри. — Может, вам поговорить? Я не буду возражать, если вы будете вместе.
Эмма ничего не ответила. Она спустилась на кухню и рассказала об этом родителям. Дэвид немного поворчал, но Мэри Маргарет его перебила, попросив уложить Нила спать. Сама она накрыла руку дочери и посмотрела ей в глаза. Она отчётливо видела в них печаль и грусть. Как мать, Нолан хотела, чтобы дочь была счастлива. Она давно заметила их взгляды, несмотря на то, что Эмма всё отрицала. То, как Киллиан изменился ради её дочери, многого стоит. И он всегда им помогал, отдал собаку, о которой так мечтал Генри. Парень не хотел другую, он полюбил именно Дружка, да и Мэри Маргарет не раз слышала, что в приюте есть милый щенок.
— Эмма, Генри прав, — сказала Нолан. — Поговорите. Иди к нему прямо сейчас.
Дэвид что-то фыркнул, и Мэри Маргарет обещала, что его возьмёт на себя. В конце концов, он должен понимать, что Эмма тоже должна получить счастливый конец. И быть может, это именно Джонс?
Эмме не надо было гадать, где искать Киллиана. Она подошла к пристани, когда он стоял к ней спиной и смотрел на море. Сердце предательски стучало, и Эмма едва сдерживала себя. Она не могла отрицать того, что он чертовски сексуален и красив. Хотелось оказаться в его объятиях, как тогда, когда она думала, что её мать сожгли в прошлом. Он так сильно её обнял, что на тот момент она не заметила, как же ей хорошо рядом с ним. Чего стоят все поцелуи — от каждого кружилась голова, а ноги подкашивались.
— Спасибо тебе за щенка, — сказала Свон, подойдя ближе. — Генри безумно счастлив, не отходит от него.
— Всегда рад помочь, лапочка, — сказал Джонс, развернувшись к ней. — Этот славный щенок давно ещё выбрал пацана. — Он улыбнулся. — Тем более, думаю, в море ему делать нечего.
— Что? Ты собираешься уплыть? — сердце разрывалось на части. — Почему?
— Меня здесь ничего не держит, — ответил Джонс. — Точнее сказать, счастливого конца мне всё равно не ждать.
— Киллиан, — Эмма хотела что-то сказать, но Джонс не дал, перебил.
— Не надо, Свон, — сказал Джонс.
Свон. Почему каждый раз, когда он произносит её фамилию, у неё сердце начинало биться сильнее, хотелось просто улыбаться? Она посмотрела на него, по глазам было видно, что он говорит серьёзно. Она понимала, что сама виновата, что отталкивала его, когда он был рядом, помог найти Генри, привёз её в Сторибрук, не оставил в прошлом. Но она всё равно ставила между ними препятствия.
— И когда ты уплываешь? — спросила Эмма.
— Завтра утром, — произнёс Киллиан.
Джонсу было тяжело говорить об этом. Он не хотел покидать этот город, потому что тут останется Эмма. Однако Киллиан решил, что так будет легче. Он надеялся, что сможет забыть Эмму, чтобы ему не было так больно видеть её каждый день, зная, что она его не любит. Хотя ему казалось, что она не может устоять перед ним.
— Тогда счастливого плавания, — сказала Эмма, развернулась и пошла прочь, смахивая с лица слезинку.
А он так и остался стоять на месте, глядя, как её фигура скрывается.
***
Эмма зашла домой в полном отчаянии. Ей хотелось запереться в ванной, потому что только там она могла побыть одна и дать волю своим слезам. Когда в лофте живёшь с родителями, с братом и сыном, к тому же и собака теперь, то выбрать время и место, чтобы никто не трогал, просто невозможно. Может, Генри и прав, им нужна отдельная квартира.
— Ну как всё прошло? — её встретила Мэри Маргарет.
— Я не хочу больше ничего о нём слышать. Он завтра уплывает, быть может, это к лучшему, — сказала Свон, скрываясь в ванной.
Мэри Маргарет испуганно посмотрела на мужа, который вышел к ним. Затем она подошла к двери ванной, услышав звуки воды. Сердце начало болеть за дочь. Она не знала, что произошло между Эммой и Киллианом, но видеть грустные глаза дочери не могла.
— Дэвид, думаю, тебе стоит поговорить с Киллианом.
— Почему это я должен говорить с этим пиратом? — возразил Нолан.
— Дэвид! Разве ты не видишь, как они оба страдают? Ты ведь хочешь, чтобы твоя дочь была счастлива?
— Хочу. Но почему она полюбила именно пирата?
— Сердцу не прикажешь, и ты это знаешь, — ответила Мэри Маргарет. — Поговори с ним, иначе это сделаю я!
Дэвид вздохнул и согласился. Он вышел из квартиры и направился в сторону доков. Ему вообще не нравилась эта идеям — поговорить с Джонсом и чтобы он вообще был рядом с его дочкой. Хотя Нолан и хотел, чтобы глаза Эммы горели от счастья, чтобы она смеялась и всегда улыбалась. Вот тогда его сердце будет спокойным. Хотя это сложно сказать. Он потерял столько времени с ней. Она сама мать уже достаточно взрослого подростка, а они с женой — бабушка и дедушка. Они не могут дать то, что упустили за двадцать восемь лет, но зато теперь они вместе и стараются каждую минуту быть рядом с дочерью и внуком.
Джонс, конечно, не тот тип, которого бы Дэвид хотел в мужья дочери. Однако, если они действительно любят друг друга, он не будет препятствовать. Джонс много сделал для их семьи. Даже отдал собаку, о которой Генри говорил месяц.
Но у него сердце кровью обливается, если Эмма плачет, как пару минут назад. Он вспомнил, как она переживала смерть Нила, и это ей пришлось два раза видеть. Как он сидел с ней, обнимал её и подбирал нужные слова. Он любого убьёт, кто обидит её.
— Джонс! — Дэвид не сразу решился подойти к нему.
— Дэйв! Какими судьбами? — спросил Киллиан, выпивая из фляжки.
— Поговорить надо. Об Эмме.
— Можешь не беспокоиться о дочери, я отступаю, — грустно сообщил Джонс. — Завтра меня уже не будет тут.
— Ты так просто сдашься? — спросил Дэвид.
— Я никогда не сдаюсь, но, видимо, с Эммой не тот случай.
— У тебя ещё есть время.
***
Утром Эмма проснулась в ужасном настроении. Она чувствовала какую-то пустоту внутри себя. Женщина посмотрела на время, ещё не было шести, значит, есть вероятность, что Джонс ещё не отплыл. Именно поэтому она взяла себя в руки, решив в последний раз с ним увидеться и попрощаться.
Родители ещё спали, Генри тоже. Она тихо спустилась вниз, увидев, как с подстилки к ней бросился Дружок. Она его погладила и насыпала корма. Убедившись, что собака не разбудила брата, покинула лофт.
Пока она шла на пристань, думала, как Джонсу скажет о своих чувствах. Если бы она его не избегала, не отталкивала, он не решил бы уплыть. Если раньше она считала его слишком назойливым, то сейчас она всё бы сделала, чтобы он остался. Ей надоело бегать от того, чтобы быть его счастьем.
Она пришла на пристань, где должен был стоять «Весёлый Роджер». Но его не оказалось там. Эмма посмотрела вдаль, но ничего не увидела. Ей стало страшно, что он уже уплыл. Слёзы предательски катились из глаз. Неужели она опоздала?
— Я знал, что ты придёшь, лапочка, — раздался голос сзади.
— Киллиан, — первый раз, не осознавая того, Эмма назвала его по имени. — Я успела. — Она бросилась к нему в объятия и крепко обняла.
Киллиан усмехнулся, но только крепче прижал её к себе. Проводя по волосам целой рукой, он не желал её отпускать. Он не знал, что это с Эммой: она прощается или он что-то значит для неё?
— Что только что было? — спросил Киллиан, когда Эмма посмотрела в его глаза.
— Я… Просто думала, что больше тебя не увижу, пришла попрощаться, — она врала.
— Что ж, я рад этому, — прошептал мужчина.
— Это ещё не всё, — сказала Эмма.
Джонс вопросительно посмотрел на неё. Прошла доля секунды, прежде чем Эмма схватила его за воротник его плаща, впиваясь в губы. Киллиан уже и не надеялся снова почувствовать вкус её поцелуя. Голова закружилась, и Эмма разорвала поцелуй, пытаясь отдышаться и поймать взгляд голубых глаз Киллиана.