Оттолкнувшись от разговоров о космосе, мысли Диона приняли другое направление.
— Я с самого начала знал, что с этой высоты будет больно падать, — произнес он задумчиво. — И когда я упаду, скорее всего, разобьюсь насмерть. Тюрьма, каторга или виселица — закономерный конец для случайного баловня судьбы. Были моменты, когда я даже хотел, чтобы это поскорей случилось. Король, вельможи, высший свет, интриги, спесь, притворство, расчет… Я полгода пытался стать частью этого мира. Но это не мой мир.
— И уж точно не мой, — фыркнула Лена. — Во всех смыслах слова.
— Тогда, — он приподнялся на локте, пытливо заглядывая ей в лицо, — если мы переживем все это, может быть, уедем? В какое-нибудь тихое уединенное место.
— Да хоть завтра. — Лена легко коснулась губами его губ, и оба замерли, не сводя глаз друг с друга. — Только хорошо бы Леннею оставить здесь. Этот мир как раз — ее.
— Верно подмечено.
— Но убить дурочку я не дам.
Это не файл стереть, это как ножом по горлу — живого человека, из плоти и крови.
— Она, может быть, тысячу раз эгоистка… капризная, слабая. Но мне кажется, ее просто никто никогда не любил. Даже… ты, — сердце вдруг скатилось куда-то в живот.
— Лена… — произнес Дион мягко, словно пробуя на вкус непривычную для себя форму ее имени. — Ты не против, если я попробую с ней поговорить?
— Не боишься?
Он невесело улыбнулся.
— Мой отец сказал бы, что она заслужила свою судьбу. Но я думаю, ты права: она видела слишком мало доброты, а я вовремя не понял…
Лена почувствовала, как немеют губы. Он никогда не забудет ее…
— Лена, Лена! Нет причин для ревности, — Дион поймал ее руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья. — Даже не думай. Я не вижу в тебе Леннею, вы слишком разные. Как две сестры, которые росли, не зная друг о друге. Не могу отделаться от чувства, что пока ты здесь, со мной, Леннея живет своей жизнью где-нибудь в Тумоне. И мне страшно представить, что ты посмотришь на меня ее глазами.
Он помог Лене подняться и задержал в объятьях.
— Но дальше будет хуже, верно? Вы просто сведете друг друга с ума. Вряд ли Леннея хочет такого исхода. Так что пойдем, попробуем ее убедить.
На этот раз Линт Герд явился по первому зову, и через полчаса они сидели перед зеркалом. Лена была готова к самому кошмарному зрелищу, но Леннея предстала перед ними на удивление опрятной — и как будто припорошенной пеплом. Совершенно седые волосы гладко зачесаны назад, голос похож на шелест песка, осыпающегося с дюны. Она заговорила первой, ни Лена, ни Дион не успели рта раскрыть.
— Я согласна…
— На что? — отрывисто спросил Дион.
Теперь уже его пришлось убеждать, что поочередное владение телом — единственное доступное сейчас решение. Временное, хотелось верить. Для окончательного необходима добрая воля Алиаллы. Или ее отца. А прямо сейчас — помощь Линта Герда. Они должны все сделать правильно. Чтобы Леннея не могла завладеть телом насовсем, если вдруг ей придет такая мысль. И чтобы пока одна правит, другая крепко спала, не становясь невольной свидетельницей чужой жизни.
— Только первой спать будет Леннея, — поставил условие Дион.
Лена не стала спорить. Ей было чертовски страшно и очень хотелось отсрочить то, чего она сама так упорно добивалась. А еще — отдохнуть от голоса в голове. И побыть наедине с мужем. По-настоящему.
Потребовался час, чтобы выстроить двойную формулу самоотречения, как назвал эту комбинацию узоров Линт Герд.
Сам принцип действия формулы был прост, как переключение по таймеру. В час дня Лена сдает пост Леннее. Ровно через сутки — принимает.
Они готовились, рассчитывая все до деталей, как, наверное, готовятся перед отправкой космонавтов на орбиту.
Энтоль на запястье — под управлением Диона. Печать неразглашения — чтобы освобожденная пленница даже случайно не обмолвилась о том, что на свете есть две Леннеи. Страховочный узор-самоделка — по аналогии с тем, что когда-то нарисовал себе Айдель для спасения от ночных кошмаров. Из бессознательного состояния трудно дергать за веревочку, и Дион отнесся к задумке скептически — но постарался помочь, решив, что никакая предосторожность не будет лишней.
Когда все было готово, он отошел к двери, чтобы не напугать Леннею. И смотрел на Лену так, будто отчаянно пытался удержать взглядом. Пригвоздить к месту и не отпускать.
Она выдавила улыбку:
— Не бойся, я вернусь.
Секунда длиною в вечность…