Скорее всего, нынешний рэйд унаследовал кабинет от предшественника, так что его личных пристрастий обстановка не раскрывала, да и трудно судить о вкусах чужого мира с одного взгляда, но помещение Лене понравилось. А больше всего очаровало окно, за которым раскинулся зеленый сад, озаренный солнцем.
Казалось бы, сколько она провела в подземелье — сутки, двое? А как соскучилась по дневному свету!
Лене отчаянно захотелось оказаться по ту сторону глазка, лучше прямо в саду, окунуться в это теплое сияние, вдохнуть запах лета. Дома-то — январь.
Она так увлеклась, что забыла о хозяине дома. Опомнилась, лишь заметив движение: рэйд сел за стол. Боком к окну и лицом к Лене…
Ничего себе! Не зря Леннея величала навязанного жениха уродом. Его левый глаз закрывала черная повязка, а надбровье, большая часть щеки и левая сторона носа были иссечены воспаленными рубцами.
Но урод — от слова "уродиться". И в этом смысле Леннея ошибалась. Уродился рэйд очень даже ничего — если судить по правой половине лица: правильные черты, твердый подбородок, четкая линия рта. Но смотреть на правую половину и не видеть левой оказалось невозможно. А каково было Леннее, для которой это обезображенное лицо стало зримым воплощением зла, погубившего ее семью?
Рэйд, между тем, снял повязку и, подвинув к себе настольное зеркальце, стал аккуратно втирать в надбровье мазь из круглой баночки. Лена отвела взгляд: то, что пряталось под повязкой, выглядело совсем жутко, да и смотреть на процедуру было не столько неприятно, сколько неловко — происходящее явно не предназначалось для чужих глаз.
Следовало уйти. Однако пока рэйд сидел напротив, Лена боялась дышать, не то что шевелиться: вдруг заметит. Она постаралась сосредоточить внимание на окне, манящем светом и зеленью. Но ноздри щекотал насыщенный травяной запах мази, и взгляд невольно возвращался к мужчине за столом.
Наконец рэйд убрал баночку, зачем-то повел рукой над зеркалом, в которое смотрелся, и произнес с искренней теплотой:
— Добрый день, Айдель.
Лене едва удалось подавить нервный смешок. Его высокоблагородие эм-рэйд изволит беседовать с самим собой. Его высочество, светлость и сиятельство в одном флаконе от себя, красавца писаного, без ума. Сейчас попросит: "Свет мой, зеркальце, скажи…"
Но зеркальце вдруг отозвалось незнакомым голосом, низким и сипловатым, будто простуженным:
— Здравствуй, здравствуй, Дион. Давненько тебя не видел. Чем порадуешь?
Чудо-зеркальце стояло к Лене спинкой, и заглянуть в него, даже с высоты, на которой располагался глазок, было невозможно. А так хотелось посмотреть на существо, с которым говорил рэйд!
Воображение подкинуло образ этакого сказочного гномика, который уютно сидит на пороге своего дома и попыхивает трубкой, а дом парит в серебристо-туманном ничто — все-таки это дух зеркала, а не хоббит из Шира.
И только когда рэйд и его невидимый собеседник принялись обсуждать кражу, совершенную Ханно, Лена осознала всю степень своего идиотизма. Дух? Гномик? Рэйд общался с реальным человеком! Зеркало — это просто устройство связи. И неважно, на каких принципах оно действует. В конце концов, может быть, у них наука магией называется.
Услышав описание, которое Ханно дал заказчику кражи, человек по имени Айдель хмыкнул:
— Рыжий, бородатый, рябой и хромой?
— Приметы настолько особые, что вряд ли хоть одна подлинная, — отозвался рэйд ему в тон.
— И кому понадобилась эта реликвия прошлого — какому-нибудь собирателю диковин?
— Или очередной наследник объявился.
— Значит, у него есть дар. Выследить будет проще. Обратишься в сыск?
— Посмотрим. Мои люди устроили засаду. Едва ли хорек попадется в силки, но вдруг.
— Вижу, ты решил держать колечко при себе, — заметил Айдель. — Так, конечно, целее будет… но безопаснее ли?
Рэйд помолчал, разглядывая черный перстень на своем мизинце, дернул углом рта.
— Да, придется объяснить, с какой стати я ношу цаплю. А уж он поднимает сыск на ноги…
Это "он" прозвучало так значительно, будто речь шла, по меньшей мере, о короле. А может, и правда?.. Додумать Лена не успела, потому что в эту самую минуту рэйд спросил:
— Как я понимаю, о девчонке новостей нет?
Из зеркала долетел вздох.
— Мы уже и Сандию проверили, и Шальдерон, хотя вряд ли она забралась в такую даль. За Веремеей, Килантой и поместьем ли ин-Клоттов следим постоянно. Вергоры, Дюпрены и Лаггиты тоже под приглядом…
Айдель еще некоторое время сыпал именами и названиями, а у Лены холодок бежал по спине: рэйдову дочку по-прежнему искали, и с усердием.