Держу его член в руке прямо и обхватываю губами головку просто, чтобы почувствовать ее. Когда Нокс снова стонет, я опускаю свою голову еще ниже, захватывая его в рот, затем поднимаюсь. Я создаю свой ритм, начинаю качать головой медленно и неглубоко на его члене. Он кладет руки мне на голову, и я принимаю это как знак — мне продолжать. Я захватываю его глубже, так чтобы не подавиться, и сосу немного интенсивнее. Нокс стонет.
— Святое-бл*дь-дерьмо!
Осмелев, я помогаю себе рукой, пока сосу его, и тело Нокса дергается. Я делаю это еще какое-то время, и он с трудом говорит:
— Малышка, серьезно, я долго не протяну.
Отрывая свой рот от него всего на секунду, я произношу:
— Я хочу увидеть.
Тяжело дыша, он начинает двигать бедрами и толкается глубже в мой рот. Он толкается всё быстрее и быстрее, затем неожиданно освобождается из моего рта и поглаживает свой пульсирующий член рукой напротив своего, покрытого шрамами живота.
Я пристально смотрю, как он находит свое освобождение.
Его лицо искажается будто от боли, яички натягиваются, и я вижу точный момент, когда это происходит. Он сильно его сжимает, его член яростно пульсирует, и белая вязкая жидкость брызгает ему на живот один, второй, третий и, наконец, четвертый раз.
Его тело расслабляется, и он откидывается назад на кровать. Он выглядит истощенным. Задыхаясь так, будто бы он пробежал милю, потный и обессиленный. Его эрекция ослабла, и он поглядывает на меня одним глазом. Замечает мою крошечную улыбку и спрашивает:
— Ну как я справился? Выполнил работу?
Я люблю Смешного Нокса. Это не то, что Хмурый Ублюдок Нокс.
Отклоняясь, я поддерживаю его игру. С благоговением, я шепчу:
— Это было идеально.
Разворачиваюсь, беру несколько салфеток с тумбочки и вытираю сперму с его покрытого шрамами живота. Когда я заканчиваю, он протягивает руку, и я ложусь рядом с ним. Он прижимает меня к себе и нежно целует. Между поцелуями он проговаривает:
— Это было идеально. Спасибо тебе, малышка.
Оставляя легкие поцелуи на его губах, я говорю:
— Это было весело.
Он начинает нежно меня целовать. Его руки пробегают вверх-вниз по моей спине, затем задерживаются на пояснице. Его пальцы касаются резинки на моей талии, и руки медленно проскальзывают под трусики, сильно сжимая мою попку. Он массирует мою чувствительную плоть, и я стону ему прямо в рот.
Отрываясь от моих губ, он наклоняет голову к моей груди, захватывая ртом мой тугой сосок. Он жестко посасывает его, и я закатываю глаза от удовольствия.
Он так хорош в этом.
Я чувствую, насколько сильно влажной становится моя киска, поэтому сильнее сжимаю ноги, пытаясь задержать это внутри. Нокс освобождает один сосок прежде, чем взять в рот второй, чтобы тоже уделить ему внимание. Он проводит пальцем по свободному соску, и мое лоно начинает неконтролируемо сокращаться.
Мое дыхание становится тяжелее, и я издаю низкий стон.
Я хочу большего.
Не уверена по поводу правил для мужчин о восстановлении своих сил через десять минут или более после предыдущего оргазма, но чувствую, как что-то твердое толкается мне в живот. Тянусь вниз и провожу пальчиком от основания до самого кончика, и Нокс стонет и кусает мой сосок. Сильно.
Моя киска буквально потекла, и я откидываю назад голову и ловлю ртом воздух.
Это. Было. Порочно.
Его рука скользит по моим бедрам, вдоль живота и вниз. Он накрывает своей ладонью мою киску.
Неожиданно я чувствую сильный стыд.
Его пальцы начинают скользить под трусики, но я хватаю его за руку. Я сильно сжимаю его руку, пока еще сильнее сдвигаю ноги. Я шепчу:
— Нокс....
Он обрывает меня на полуслове. Нежно берет мое лицо в свою ладонь и говорит:
— Нет, принцесса. Не нужно. Я говорил тебе, что не буду на тебя давить. Никогда. И всё хорошо. Мы не обязаны что-то делать. Пока ты спишь рядом со мной — я счастлив.
И он мечтательно вздыхает.
Закрываю глаза, наклоняюсь вперед и бубню ему на ухо.
Поглаживая мою спину, он говорит:
— Я тебя не понял.
Я шепчу ему:
— Я думаю, что я слишком мокрая. Со мной что-то не так!
Я чувствую, как он улыбается, его рука скользит вниз по моему животу и прикасается к моим мокрым трусикам, но дальше не продолжает. Его дыхание греет мою щеку, и он говорит охрипшим голосом:
— Откройся для меня, малышка.
Как будто это был волшебный пароль, мои ноги раздвигаются, как Красное море расступилось перед Моисеем.
Его рука проскальзывает под трусики, и пальцы касаются очень влажного, очень возбужденного волшебного бутона. Он замирает, затем зарывается лицом в мою шею и бормочет: